Санкт – Петербург 2014 - 15 годы
Р О Д Н Ы М Х У Т О Р Я Н А М,
Д О Р О Г И М З Е М Л Я К А М ,
Л Ю Д Я М Д Е Р Е В Е Н С К О Г О,
К Р Е С Т Ь Я Н С К О Г О Т Р У Д А,
П О С В Я Щ А Ю С В О Й С К Р О М Н Ы Й Т Р У Д!
АВТОБИОГРАФИЯ
Чибисов Иван Егорович, родился в 1951 году, в хуторе Крамарев, Подгоренского района, Воронежской области.
Первые четыре класса окончил в начальной школе хутора.
С пятого класса по десятый, учился в Сагуновской средней школе №74, Юго-восточной железной дороги, в семи километрах от хутора.
С 1968 по 1969 годы, окончил ПТУ №81 города Коммунарска (ныне – Альчевск), Ворошиловградской (ныне - Луганской) области, получив специальность монтажник - конструкций 4-го разряда.
По распределению был направлен в город Харьков, для работы в ХСУ-3, треста Харьковстальконструкции, где и работал до призыва в Советскую Армию.
В 1970 году был призван в ряды Советской Армии, после окончания службы в 1972 году, поступил в ЛИЭИ им. П. Тольятти (ныне ИНЖЕКОН СПб) Ленинграда.
После окончания в 1977 году института, по распределению работал в системе Ленинградского Управления (ЛУ) Главнефтеснаба РСФСР: начальник отдела фондов и ресурсов, директор Спец. магазина.
С 1982 года, ЛУ ЛенГлавснаба СССР: заместитель директора фабрики, заместитель Генерального директора Объединения, начальник Управления поставок ЛенГлавснаба Госснаба СССР.
С 1991 года по 1997 годы предприниматель – председатель Северо-Западного профсоюза « За Справедливость», один из руководителей РНС - соратник генерала Стерлигова А.Н. – Председателя Русского Национального Собора (РНС).
С 1998 года работал в Администрации СПб, Комитет экономики и промышленной политики. Управление городского заказа – Экспертно - Промышленный Совет Санкт-Петербурга, в должности заместителя.
С 2000 года, Представитель ППП УД Президента России по СЗФО России, затем Северо-западная дирекция Госстроя России курировал ФЦП (федеральные целевые программы) в СЗФО, Татарстане, Башкирии, Удмуртии и частично в Воронежской области.
С 2004 года, Комитет экономического развития, промышленной политики и торговли Администрации СПб (Управление обеспечения деятельности Комитета).
С 2011 года, уйдя на пенсию, работаю в Государственном Горном Университете, кандидат экономических наук, Помощник Ректора.
В соавторстве с единомышленниками подготовил и издал Доктрину Национально – Государственного развития России.
Автор творческих аналитических работ: «Легенды и мифы в истории России», «Глобализация – как это будет», публицистических статей и размышлений на не заданные темы.
«Осознанность народом своего бытия есть,
может быть, самая большая сила, которая
движет жизнь».
В.И. Вернадский
Вместо предисловия.
Родная земля всегда была основой любви к малой родине, Отечеству, государству, истории страны. Урбанизация и рыночные реформы нарушили эту казавшуюся неразрывной связь. Село переживает непростые времена. Но, только возродив русскую деревню, вдохнув в неё жизнь, можно сохранить и укрепить Россию.
Крестьянство всегда было животворным источником русской культуры, на которой базировалась вся русская цивилизация. Этому в большой степени способствовала община, которая вместе с церковью являлась основой духовной и материальной жизни крестьян. С ней у крестьян были связаны хозяйственные успехи, радости и горести, все отношения с внешним миром в лице государства.
Определённый, хотя и вынужденный удар по общине нанесла в своё время Столыпинская реформа. Значительный урон нанесла коллективизация, но деревня все-таки выстояла и стала приходить в себя в 1970–80-е годы.
У нее было будущее, если бы в конце прошлого века под прикрытием утверждения рыночных отношений не был взят курс на фактическое уничтожение крестьянства как самой созидательной силы общества, ликвидацию самого духа артельности, общинности и коллективизма.
Под видом организации фермерского хозяйства общественное землевладение в колхозах и совхозах было ликвидировано, а вместо него крестьянам выделены так называемые «земельные доли». Но вместо обладания ими сельчан постигла доля безземельщиков. Всё большее число дееспособных граждан покидали свою историческую малую родину, уходили в города в поисках средств к выживанию.
Миллионы гектаров земли зарастали бурьяном и мелколесьем. Деревни пустели. Была разрушена материально-техническая база сельского хозяйства. Не удивительно, что в условиях, когда новый уклад ещё не восполнил разваленный старый, расходы государства на импорт продовольствия для крупных городов достигли огромных размеров. Переориентация этих огромных средств может значительно увеличить инвестирование АПК.
Как экономист и специалист по управлению функционированием сложных систем, я убеждён, что такое спасение возможно. Но только при проявлении политической воли страны и осознания безотлагательной необходимости перехода к жёсткому государственному регулированию.
A первостепенное значение я придаю разработанному мной проекту сохранения и умножения русского народа как образующего само государство – Россию!
Он заключается в создании 50 тысяч современных «экологических деревень», расположенных во всех регионах страны. Этот проект должен стать своего рода альтернативой продолжающегося ухода людей с родной земли и поселения их в своего рода резервациях – англомерациях.
Академик РАЕН, доктор экономических наук,
профессор Михаил ЛЕМЕШЕВ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Г л а в а п е р в а я
Праздник святого престола!
Осенний - Престольный праздник, в честь иконы Казанской Божьей матери, в селе Юдино, подходил к своему естественному концу. Всё хорошее равно и плохое, когда – ни будь, да заканчивается.
Гости неспешно начали готовиться к отъезду, стали перебирать и перекладывать не хитрую амуницию, подправлять сбруи на лошадях, проверять состояние колёс на ходах телег, взбивать пахучее сено в тележных ящиках. Конечно, этот ритуал исполнялся более для порядка, чем по необходимости, так как ещё перед отъездом из дома всё заранее подготавливалось и сто раз проверялось.
Престо́льные пра́здники (хра́мовые пра́здники) — праздники в память святого, события священной или церковной истории, которому посвящён храм или его приделы.
Это праздники местного значения, отмечаемые прихожанами отдельного церковного прихода данного или нескольких сёл или жителями отдельной или нескольких деревень. В городах, особенно больших, этот праздник одновременно справляла лишь часть жителей — прихожане одной или нескольких церквей.
У старообрядцев престольными праздниками считались важнейшие даты христианского календаря или дни памяти святых, в которые освящались молельные дома. Поскольку храм может быть многопредельным, то есть иметь несколько престолов (два, три, пять...), освященных в честь разных церковных торжеств, то престольных праздников на одном приходе может быть несколько (по количеству престолов).
Такими престольными праздниками, в наших краях, были в начале лета Троицын день, со своим ритуалом зелёного клечиня (зелёные, кудрявые ветки деревьев у входа во двор - усадьбу), изумрудных трав и пахучего чебреца по полу жилищ. Таким образом, бытующей традицией удалялись из деревенских изб застарелые запахи и нехороший, накопившийся за длинную зиму, тяжёлый дух.
Престольные праздники - Егорий и Казанская, праздновались два раза в год, в конце весны и соответственно в начале лета и глубокой осенью, Казанская в ноябре и Егорий в начале декабря.
Религиозные праздники, так или иначе, но формировали культурологическую основу русской православной деревни. Они имели своей особенностью знакомить людей, подыскивать невест и женихов, соединяли деревенских людей в Мир людской – Русский мир!
Таким - житейским образом, не навязчиво, именно естественно складывался Русский Православный мир, на основе заповедей Богов, жизненных традиций, преданий, заветов родителей и предшествующих людских поколений.
Эти праздники, праздновались в строго определённых станицах, сёлах и деревнях придонья столько, сколько помнят себя жители этих прекрасных, сказочных мест центральной России.
Праздник «Казанская» как бы подводил итог работы страдного лета. Поля к этому времени в большинстве своём были убраны, за исключением свеклы и подсолнуха, а так же культур для потравы диким животным.
Сено и другие корма для скота домашнего и колхозного к этому времени были, как правило, заготовлены. На заметно ухоженных полях близких к колхозным усадьбам, скотным дворам, возвышались огромные скирды из соломы и сена. Силосные ямы к этому времени уже были заложены и укрыты.
Мир по-хозяйски, размеренно готовился к длинной с короткими днями, суровой зиме, которая в наших землях была мохнато - снежная и люто морозная.
2
Устроители престольных праздников.
От проблем житейских, до проблем страны!
Из года в год, сколько помнит память людская - этот Престольный праздник организовывали и принимали гостей в сёлах: Марки, Юдино и Костомарово.
Прибывающих гостей - близких и дальних родственников, знакомых земляков, да и просто странников гостеприимно принимали практически в каждом доме и сажали за общий стол. Полагаю, такой обычай зародился и мог прижиться только у нас на Руси, у нашего светлого и бескорыстного люда мирского!
С особым гостеприимством приёмы устраивали состоятельные хозяева. Ими были, как правило, весьма трудолюбивые и гостеприимные муж с женой. Они встречали прибывающих гостей ещё за пределами территории своего двора. И, своей возможностью организовать праздничный приём и веселье для гостей несказанно гордились и к этому весьма ответственно готовились.
Такими людьми были дядька и тётка Колесниковы: Егор Васильевич и его жена Мария Филипповна. Жили они сразу же при въезде в село Юдино, в большом красивом и добротно скроенном, с душой устроенном доме – усадьбе обустроенной различными дворовыми постройками.
Территория усадьбы представлялась собой огромным земельным участком, по периметру, с любовью обсаженным когда – то разными лиственными деревьям. Деревья казались огромными, раскидистыми и вековыми, они надёжно укрывали усадьбу от природных катаклизмов, а так же завистливых, не добрых глаз.
Нам - пацанам тогда чудилось даже, что усадьба была с таинственными закоулками и оврагом в конце огорода, который пробирался через заросли перелеска, далеко на луг и в сторону не большого лиственного леса.
К светлому празднику святого Престола жители отдельных станиц, сёл и деревень готовились весьма ответственно, почти в течение всего года. Различные соления заготавливались из овощей и фруктов со своего огорода и хранились они в подвалах и выходах. Выращивались гуси, куры, овцы, кролики и другая худоба, требуемая для приготовления праздничных блюд.
Обычно, принимающий дом рассчитывал на 10 – 16 человек. Дядька Егор и тётка Мария точно знаю, ожидали до 30- ти гостей. Приезжало гостей в основном столько же, на скольких и рассчитывали принимающие хозяева.
Конечно, посредством знакомых – оказией, через переказывания выяснялось, кто приедет и с кем, но не предвиденные ситуации всегда предусматривались. Ведь, всяк пришедший и приехавший привечался и как я уже говорил, непременно усаживался за общий стол.
Для приготовления различных блюд и накрытия праздничного стола привлекались самые лучшие, известные в округе – признанные всеми стряпухи - поварихи.
Празднование Престольных праздников разительно отличалось от традиционного, с обязательным ритуалом, свадебного веселья. На Престольном празднике, спиртного выпивалось значительно меньше обычного, не в пример свадьбам, выпивали в основном в меру.
Плясали, пожалуй, не очень много, как – то сдержанно. В основном пелись песни, и даже романсы, хором, все вместе за длиннющим, устроенном буквой «П» столом, много и весьма красиво. Конечно, песни были разные, но какие – то сокровенные, цепляющие за душу – народные. Исполнялись песни и современные на то время, но больше старинные и конечно как водится - фронтовые.
Велись разные беседы, разговоры и обсуждения, воспоминания о прошлых, не когда общих для всех, событиях.
Мужская половина начинала вести беседу: сначала о текущих событиях из жизни знакомых, соседей и родственников.
С болезненной заинтересованностью, в том числе и весьма, критически обсуждались текущие проблемы колхозной жизни. С тревожной озабоченностью обсуждалась складывающаяся ситуация с покидающей деревню самой лучшей, перспективной молодёжью.
Задавались вопросы? Что станет с деревней? Кто, в конце концов, останется на селе? Либо останутся доживать одни старики и старухи? Либо превратятся сёла в гибридные деревни - совхозы городского типа, кое - как скроенные из согнанных людей неперспективных деревень и ранее высланных за 101-й километр беспутных…
Да и озадачивающие примеры уже были: строились двух, трёх этажные здания без элементарных условий, очень часто даже без туалетов и холодной воды. Топить нужно было дровами и углём – это было громоздко - очень неудобно. Дрова и уголь находились на дворе в сараюшках, вода в колодце – рядом, их нужно было таскать на второй – третий этажи.
Насколько это всё было естественно и удобно в деревенском доме, настолько неудобно в поле стоящем, многоквартирном доме – бестолковому, редко наезжающему руководству объяснять было бессмысленно. Не понимал народ руководителей, а они - абсолютно незнающие деревенской жизни – не понимали недовольства людей.
Особое неприятие политики Правительства вызывали: вопросы ликвидации, так называемых неперспективных деревень; непродуманное сокращения площадей пастбищных угодий для домашних скота и птицы; необоснованное лишение возможности нормальной заготовки кормов для частных хозяйств. Запахивали убочи, косогоры и пологие овраги, те места где веками пасли скот ещё наши предки.
Иначе как вредительством не называлось ненормальное, совсем не продуманное, необъяснимое налогообложение всего домашнего подворья. Налогом облагались кусты ягод, деревья, животные и даже куры.
Уже тогда наши деревенские «мамонты» предсказывали высокую вероятность трагического разрушения не только колхозной жизни, но и всего деревенского уклада. Сетовали не на коллективный, колхозный строй, сетовали на не компетентность не только районных и колхозных руководителей.
Довольно таки резко возмущались, разрушающим колхозы и в целом деревню, действиям Хрущёвского руководства. Особенно поносили всё разрушающую уравниловку. Иначе как болтуном и кукурузником Н.С. Хрущёва не называли.
Вспоминали время И.В. Сталина, как сразу же после войны начали отменять карточки, а потом снижать цены, его слова: «Кадры решают всё»! Как стали наполняться разными товарами полки магазинов, как страна поднималась из невиданной разрухи Великой войны.
Люди на деле почувствовали понимание и заботу Сталинского Правительства об их текущих нуждах и проблемах. Люди вольно и невольно сравнивали и в этом сравнении высвечивались, буквально на яву, все «прелести» деятельности Хрущёвской Власти.
И как всё это, словно по чьей – то злой воле поворачивается вспять. Репродукторы вещали одно, а жизнь показывала другое, иное – разрушающее доверие к власти. В обществе назревали и крепли: апатия и не доверие к обещаниям власть предержащим.
Люди подчас не могут сразу высказать, сформулировать назревающую проблему, но вот каким-то образом, внутренним чутьём они начинают ощущать перемены в ту или иную сторону..
Постепенно градус бесед снижался, энергия возмущения переключалась женским объединяющим началом, кто ни будь запевал, как бы невзначай, песню и здесь же гармонь захватывала всех своей растекающейся по округе мелодией.
Женщины обычно собирались в конце, какой ни будь части праздничного стола. Там они в стороне от мужчин живо обсуждали свои житейские и разные проблемы.
Начинали, как - то осторожно, издалека: о перспективах на будущий урожай, какими будут зима и весна? Вкратце, словно мимоходом, касались и колхозных проблем. Подробно и заинтересованно обменивались проблемами домашней худобы: коров, коз, поросят их отёлов, домашней птицы. Делились секретами выращивания огородных культур, обменивались опытом их хранения.
Постепенно переходили на детей: кто куда уехал? Как обустроился на чужбине? Кто остался с родителями? Кто женился, либо вышли замуж? Кто развёлся и вообще, кто как живёт из знакомых? Периодически возвращались к воспоминаниям, каких ни будь прошлых, курьёзных, шуточных событий. Смеялись в голос, громко, искренне, задорно и свободно.
Потом как бы вспомнят,… помянут, загрустив об ушедших из жизни родных, подруг и знакомых. Вместе с тем, потихонечку, как - то не очень уверенно, словно невзначай запоют грустную задушевную песню. Ой, кто - то с горочки спустился, наверно милый мой идёт….
К ним по одному, по двое присоединялись, притихшие мужчины и песня медленно набираясь силы, вырывалась со двора на широкую улицу и дальше за околицу – в поля.
Затем уже пойдут и другие, разные песни, которые иногда наводят грусть до слёз, а иные возбуждают трепетный подъём души и настроения. Лица поющих гостей в застолье ясные, светлые, ласковые и добрые, они выказывают сердечную доброту и искреннюю душевную теплоту нашего деревенского люда.
3
Они сражались за Родину!
Дядька Егор 1901 года рождения, воевал на войне (1941- 45 годы) с самого начала и до полного её окончания в поверженном Берлине. Он был призван на защиту нашего Отечества рядовым солдатом, а закончил войну в Берлине, в звании Ефрейтора.
Воевал в кадровом, 689 Истребительном противотанковом артиллерийском полку. Был ранен, но не покинул поле боя, а продолжал огнём сдерживать вражеские танки, которые пытались прорваться в тыл наших войск!
За стойкость и отвагу, проявленные в боях против немецких танков на Курской дуге и, непосредственно под легендарной Прохоровкой, он был награждён медалью «За боевые заслуги».
Помниться у них в шкафу для одежды, мне довелось случайно увидеть, висела его гимнастёрка, или китель (точно не помню) с медалями и орденами: слева и справа от прорези ворота.
В моё детское время у бывших воинов Великой войны, не принято было особенно акцентировать на этом внимание. В те времена считалось, что в годы войны всем досталось горя, практически в каждой семье были погибшие. Жителям, оставшимся в тылу выпала так же весьма тяжёлая и трагическая доля, которая требовала мужества, терпения, невероятных усилий.
Из Германии, дядька Егор привёз различные хозяйственно – бытовые приборы, приспособления, инструменты и страсть к труду до изнеможения и возможно строгому немецкому порядку.
Это был высокий и статный мужчина, худощавый, по-своему красивый, весьма строгий и требовательный, подчёркнуто обязательный хозяин своим словам и делам.
Некоторые жители села Юдино недолюбливали его, другие побаивались, но никто не мог обвинить его в неприветливости или скаредности, особенно в праздники святого Престола.
На мой взгляд, дядька Егор был довольно таки строг и требователен к себе в первую очередь и уже потом к домочадцам – тётке Мане и сыну Ивану. Ко мне дядька Егор относился как взрослому и это мне очень нравилось. Я дядьку Егора очень уважал и немого побаивался, считал и считаю, что он в основном был открытым и справедливым человеком.
По жизни - это был человек крепких устоев и порядка, старинных русских традиций, домостроя, настоящий крепкий хозяин, с душой и усердием ведущий своё домашнее хозяйство. Любил во всех делах определённость, ответственность и справедливость – ложь не переносил. Людей, которые имели склонность лгать и обманывать презирал и высмеивал, таких в его дом не приглашали.
Тётка Мария, жена дядьки Егора, была добрая, приветливая, очень внимательная женщина. Выглядела она статной, с улыбчивыми глазами и огненными волосами, среднего роста, со строгой, не броской красотой русской женщины.
Мария Филипповна, работала дояркой в колхозе «Победа». В этот колхоз, кроме Юдино, входили и близ лежащие сёла: Себелёва, Калиново и Студенок - Ударник.
Колхоз был достаточно крепким середнячком, в то время с надёжными и перспективными кадрами – людьми. Жизнь буквально бурлила и поступательно развивалась, а люди мало - помалу обустраивались и отстраивали современные дома и приусадебные постройки.
Колхозники становились зажиточнее: в каждом дворе было по одному, а то и двум мотоциклам, а то и автомобили – «Москвичи». Только, только стали появляться автомобили «Жигули» - их выделяли лучшим передовикам производства.
Следует отметить, что такое положение с обустройством колхозников и состоянием их жизни было не везде.
Очень большую роль играл Руководитель – председатель колхоза. И от его умения управлять деревенским людом и колхозным хозяйством зависело очень многое и самое главное – уверенная перспектива для молодых в завтрашнем дне!
4
Будни сельской жизни.
Тётке Мане приходилось ездить и в эти сёла. Для дядьки Егора, она была настоящим воплощением его понимания женщины – хозяйки, хранительницы очага, матери детей в своеобразном его домострое.
Значительно позже, где-то ближе к 70-му году у них родился мальчик Вася - Васюк, поздний, но горячо любимый ребёнок. ( По завершении моего повествования от Васюка – Василия Егоровича и его супруги Марии пришли уточнения и дополнения, за которые я им искренне благодарен!)
Как-то заезжая в гости к дядьке Егору и тётке Мане, где – то, наверное, после Армии, я подметил счастливое, гордое состояние и дядьки и тётки! Мне всегда было приятно, тепло и комфортно пребывать у них в гостях. Я уважал и ценил этих сложных, по – моему мнению, но во многом правильных, коренных, настоящих деревенских жителей нашей родной стороны!
Дядька Егор ежегодно брал подряд, посредством найма, пасти общее деревенское стадо овец всех жителей села Юдин. Стадо овец было очень большое и, пастухов требовалось не мене двух человек. Это было время после школьное – летнее и для коренных, наших деревенских жителей страдное.
Он, по договорённости с нашим отцом, брал в подпаски моих старших братьев. В качестве платы за это, в стаде паслись овцы и нашей семьи, возможно, ещё были какие-то расчеты, не припомню. Такие вопросы детей не касались.
Со временем пришла пора и мне быть подпаском у сына дядьки Егора Ивана. Он был года на 3-4 старше меня, внешне выглядел, да и на самом деле был крепким и смелым парнем, я с ним сразу же подружился.
Пасти овец приходилось по всей территории пастбищных угодий, а это овраги, убочи плоскогорий, непригодные для заготовки сена так называемые: "солончаки", "мочаки" (полузаболоченные участки из-за проступающих из-под земли водных родников), вокруг наших не больших, но таких богатых ягодами, грибами и орехами лесов.
Для водопоя в оврагах были кем-то образованы пруды, в которых накапливалась вода: как от природных родников, так и от дождей. В одном пологом месте более доступном для овец они пили воду, а в другой стороне купались, плескаясь в тёплой и разной воде пруда, мы с Ваней.
Овцы паслись по зелёной травке, но и не брезговали кушать разные колючки и молодые побеги низко растущих, небольших деревьев. Но как только солнце поднималось не намного выше горизонта, наши овечки, опустив к земле головы, взбивались в кучу и так до самого солнечного полузаката.
Мы с Ваней, подстраивали так наше стадо, что бы ко времени солнцестояния наше стадо было рядом с прудом, где наши овечки могли попить воды, а мы искупаться. После купания, когда овечки уже успокаивались, попив воды, мы с Иваном готовили маленький костерок и располагались на обед. Расстелив огромный плащ, который одновременно защищал нас от дождя, мы раскрывали сумки и с большим удовольствием трапезничали.
С нами была собака - овчарка звали её – Поляк. Это была очень добрая и умная собака, он очень помогал нам пасти стадо и, одновременно охраняла его от нападения диких собак и волков. Рядом с нами, но немного по -отдаль располагался сторож и охранник – Поляк.
Я, привыкший к нашей, не терпеливой, дворовой дворняжке Дамке, удивлялся терпению и выдержке Поляка. Он никогда не подходил к нам во время нашей трапезы, пока мы его не позовём, конечно, для угощения. Каким-то образом он понимал наши команды и строго их выполнял, за это мы с Иваном всегда, дополнительно, давали ему что-либо вкусненькое.
Вставали мы очень рано, где-то часов в пять утра, тётка Маня кормила нас сытным завтраком. С собой она давала нам две специальные сумки с едой на целый день, более сытной и вкусной еды я, за всю свою жизнь больше не пробовал!
Утренний туман скрывал находившийся вдалеке лес, утренние росы делали мягкой траву и колючки, овцы сливаясь с туманом, спешно наяривали траву и те же колючки, до подъёма солнца над горизонтом.
В это время мы с Иваном особенно внимательно следили за стадом, что бы не потерять ягнят, которые иногда отбивались от стада и могли стать лёгкой добычей диких собак и волков. И здесь наш надёжнейший из пастухов – Поляк был, просто не заменим.
Вечером мы с Иваном загоняли стадо в лабаз из плетней и отправлялись домой на ужин и отдых до утра.
К лабазу, с подветренной стороны, чьими - то умелыми руками было пристроено из плетня неброское помещение - сторожка. Для утепления она была обмазана белой глиной вперемешку с соломой и крышей укрытой ржаной соломой. Внутри сторожки был самодельный стол у окна и две скамейки, старое большое ведро для мусора и ведро воды с алюминиевой кружкой.
Сторожка, неплохо защищала от ветра и дождя нас - пастухов и сторожа - деда Демьяна. С ним всегда были две сердитые собаки: Серый и Бродяга. Они с Поляком соблюдали нейтралитет, иногда порыкивая друг на друга. Но чужаку случайно или с намерениями лучше было не подходить близко – это могло плохо кончиться. Особенно злым был Бродяга, не знаю как Ванька, но я откровенно его побаивался.
Поляк, шёл с нами домой, там его ожидала хорошая пища и Дружок, домашний пёс – охранник усадьбы, верный его друг и соратник. Иногда нам с Иваном разрешали брать с собой на пастбище Дружка, радость его и Поляка была неописуемой. Они подпрыгивали, кувыркались, кружили около нас с Иваном, пытаясь кого – то из нас лизнуть в лицо.
С душевным трепетом и щемящей грустью вспоминаю то время и нашу малую Родину, сердце чернозёмной Матушки России: как всё было здорово: загадочно и прекрасно!
А какая природа, какой ландшафт, какие небольшие, тёплые, родные, очень ягодные леса нашей центральной России, отмеченной плоскогорьями и посадками.
Всю окоёму нашей сторонушки как – бы ограждает, охраняет и оберегает батюшка Дон, своими притоками, озёрами, плавнями и меловыми горами. Вокруг всей этой красоты, народными талантами созданы предания, сказания, легенды и быль прошлых былых лет.
5
Соль земли или «мамонты» русской деревни!
Какие кадры, таков и результат!
Наш отец – Чибисов Егор Захарович, имел с дядькой Егором прочную дружбу, а возможно и родство, сейчас это установить не представляется возможным.
Таких людей как они в нашей округе было не мало, не редко я с отцом ездил на мотороллере к ним в гости и по делу. Это были жители сёл: Май, Матнянский хутор, Лесковая, Себелёва, Марки, Калиновое, Трёхстенки, Пилипы, Довгалёво, Занаселы, Сончино и другие.
Дома и усадьбы у этих людей были всегда прибранные, скотина ухоженная и привечали они нас с отцом как самых близких родственников!
Это была особая стать русских деревенских мужиков – основа земли, «мамонты» русской деревни. Они были рачительными хозяевами строгих старинных правил, твёрдых традиций, в некотором смысле осовремененного Домостроя.
В делах и поступках, эти «мамонты» были весьма обязательными и честными людьми, я бы сказал не согнувшимися под тяжестью событий тех не простых лет. Они имели между собой постоянную, я бы сказал не зримую связь. В религиозные праздники святого Престола обязательно встречались, по-мужски - скупо, но заметно, обоюдно радовались и гордились своей дружбой.
В бытующих застольях одним из первых тостов был всегда: за Родину, за Сталина! Своим само стоянием они заметно выделялись и водили крепкую дружбу в основном, только с такими же, очень похожими на них самих людьми.
Их мужская настоящая дружба подкреплялась, преданностью и постоянной взаимовыручкой, они несколько отличались от других людей.
Это были представители иной, уходящей в историю касты, невостребованными, стоящими - как бы особняком, в вынужденной оппозиции к колхозному строю, а иногда и обществу.
При совместных встречах - эти «мамонты» прошлой жизни достаточно критично высказывались о многом, особенно по фактам имеющейся бесхозяйственности. Очень резко, критично, с откровенным презрением, они высказывались о действиях и политике Н.С. Хрущёва.
Они посредством своего житейского опыта чувствовали, понимали авантюрность его характера, их жизненный опыт подсказывал им, что не то и не так провозглашается и тем более делается! Помню дядька Егор в разговоре с отцом говорил, что этот болтун (Хрущёв) ещё наделает делов…..
Из них бы получились настоящие колхозные Руководители, но они были не востребованы: либо намеренно, либо по чьей - то глупости.
Да, эти «мамонты» были неудобны своей принципиальностью и не терпимостью к халатности, лодырничеству и разгильдяйству.
Само собой, естественно, они на всё имели своё проверенное суровой жизнью мнение. Это были настоящие созидатели - труженики земли и устроители деревенской жизни.
Если что – то ими делалось, то делалось оно добротно – на века, что бы потом не было стыдно перед потомками!
Их домашнее хозяйство (как я уже говорил), было прибранным, а скотина ухоженной, несмотря на трудности создаваемые властью. А вот зажиточная состоятельность, этих «мамонтов», вызывала у некоторых людей откровенную зависть, а иногда и злобу.
Но если говорилось о примерах рачительного хозяйствования, то в пример приводились именно их усадьбы с обустроенным двором, чистотой и порядком в доме, заметно ухоженной скотиной.
В случае терпеливого разумного к ним подхода органов власти, они могли бы стать плоть от плоти, кровь от крови опорой для колхозной деревни! При возможном, заинтересованном привлечении этих тружеников к организации и строительству колхозного строя на селе, возможно, обрелась бы своеобразная преемственность – не формальная, а с прошлой, лучшей традицией, своеобразная школа подготовки и закрепления сельских кадров.
В свою бытность этих «мамонтов», непросто было оторвать настоящего крестьянина от земли. Городскую - праздную, как им казалось, а иногда и на самом деле праздную жизнь, они не понимали и не признавали правильной! А если кто и отрывался, то не всегда это приносило пользу и самому человеку и окружающим.
Что характерно, по какой – то не понятной причине, либо наваждению, если какой – либо деревенский житель, единожды оторвавшийся от земли, сразу же не приживался в городе, то и обратно деревня его почему-то не принимала, человек этот становился каким-то неприкаянным, беспутным!
Этот вот, бедолага, утративший свой жизненный путь, маялся сам, маялись с ним и окружающие, всю его не путёвую жизнь. Не могу объяснить, в чём причина, но это было почти правилом!
С нарушением деревенских традиций и естественного развития деревни, безответственным отношением власти ко всем деревням Центральной России, невниманием к чаяниям и нуждам жителей колхозных деревень, таких людей стало прибавляться.
Из-за остаточного финансирования (по – нынешнему, инвестиций), считай ни какого, на выживание, властью была оставлена как деревня, так и ею же, с таким трудом и трагичностью созданные колхозы.
Жизнь и бытие, работа в колхозе и дома – это можно сказать жизненный подвиг нашего деревенского люда.
Фактически настоящие труженики деревни работали от зори до зари: начиная с 4-х утра и до одиннадцати часов ночи, а иногда и дольше! Огромная – подчас почти круглосуточная, непосильная работа ложилась на плечи женщин – наших мам и бабушек.
Полагаю, а с опытом уже своей жизни, всё больше убеждаюсь, что в лице этих людей – «мамонтов» наше сельское общество навсегда утратило опыт самоотверженного трудолюбия и неконфликтного устройства деревенской жизни. С этим, почти безвозвратно, были забыты традиции естественного закрепления подрастающего поколения на селе.
А возможности они были и тогда и сейчас – в наше время, но это должно и обязано быть на государственном уровне и далее по нисходящей! Что ни говори, но так ментально устроен наш государев народ- такова укоренившаяся традиция.
Только с самого детства, через привитие трепетной любви к деревенской системе жизни, ведению домашнего хозяйства. К домашней худобе: корове, телятам, овечкам, гусям и уткам, индюшкам, курам - требовалось относиться с душой и пониманием.
Именно через наличие возможности трудом праведным и солёным потом заработать достаток, а с ним и определённые жизненные перспективы, было возможно не насильственное закрепление молодёжи на селе.
Но постоянно ухудшающаяся действительность просто обязывала родителей обезопасить детей от жизненной безнадёги.
Непролазная грязь и бесперспективность в колхозной бесхозяйственной жизни, отсутствие дорог и социально-бытовых условий, вынуждали родителей внушать детям по – лучше учиться, оканчивать школу и уезжать в город за лучшей долей.
Хотя, нужно понять и признать: каждый родитель мечтал о ребёнке – продолжателе рода и его дел и начинаний, в том числе и в родовой усадьбе. Сколько было бы радости созидания новой, самостоятельной жизни своих детушек и внуков у родителей! А возможность вовремя ребёнку помочь, подсказать, поддержать в трудную минуту, всего этого доброго, вечного наши родители лишались вопреки традиций семейного Рода.
Действия местных властей и особенно Центральной власти не то что не способствовали закреплению молодёжи на селе, а наоборот провоцировали её убытие в города.
Жёстким ограничениям, притеснениям и преследованиям систематически подвергалось ведение домашнего подсобного хозяйства, политикой Хрущёвского руководства. Это ещё нужно было додуматься до установления платы за выпас домашней худобы (коровы, овцы, козы и т.д.), для работников железных дорог, проживающих рядом с железной дорогой, яко бы на колхозных землях!?
Была установлена плата в 150 рулей в год, при средней заработной плате в месяц до 350 рублей! И дело даже не в деньгах, а в оскорбительном идиотизме придумавших этот платёж.
Отцами семейств, которые облагались столь оскорбительным и унижающим человеческое достоинство налогом, были как правило бывшие фронтовики - защитники Отечества в Великую Отечественную и войну с Японией на Дальнем Востоке!
Но народ – люди терпеливо сносили эту откровенную дурь и бестолковщину, всеми силами старались поднять страну после такой невиданной разрухи. На мой, может быть слишком самонадеянный взгляд, люди бы долго не терпели эти непродуманные и откровенно дикие решения руководства страны. Всему виной, была прививка Великой войной: «…лишь бы не было войны…,а с остальным со временем справимся и поправим в своё время! Но не справились и не поправили, процесс как говориться, развивался и набирал обороты, да только не в том направлении.
Деревня держалась и пыталась выжить стараниями старшего поколения, до тех пор, пока у них были силы и здоровье. А так как молодёжь уезжала из сёл и деревень, то результат мы с вами дорогой читатель видим наглядно и повсеместно. В разрушение русской деревни, сегодня можно с уверенностью сказать, идут необратимые процессы. А это не что иное как утрата Россией своей идентичности.
И что печально, так это полная неясность настоящей и будущей перспективы воссоздания деревни в центральной России. А Россия без крепкой многосемейной деревни – это будет уже не Россия, а в лучшем случае её подобие, либо её Прибалтийский вариант. Но принаших территориях - это уже вопрос национальной безопасности и всё что с ним связано!
Ведь даже, у большинством людей уважаемого Президента страны, нет понимания того, что система созидания страны не работает, её просто нет. Управленческие структуры есть – обозначены, а системы управления созиданием Великой страны нет!
Безнаказанность, вопиющая некомпетентность Правительства – министров, не позволяют им видеть всю глубину проблемы созидания страны – народа, людей. Страна отсутствием идеологии системно разрушается изнутри действующими системно агентами влияния других государств.
Правительство не созидает Россию, оно состоит при её разрушении. Вальяжность, высокомерие и уверенность в безнаказанности, позволяют продолжать не выстраивать собственную экономику и наводить порядок в добывающих отраслях.
Взятые, в своё время, Председателем Правительства перед всей страной, обязательства и обещания цинично не выполняются и да же имеется жалкий лепет высокомерных оправданий! Это команда потешных скоморохов обслуживающая олигархов!
Там где Президент сам вникает и принимает решения позитив налицо, но это годиться для маленького государства – Сингапура, но не для Великого государства с Великой миссией страны – Удерживающего сумасшедший мир от катастрофы самоуничтожения!
Продолжается преимущественное финансирование окраин страны, за счёт Центральных районов, это уже привело в прошлом к невосполнимым и безвозвратным потерям кадров в сёлах Центрального Черноземья.
Этот перекос отрывает Центральную Россию от обособившихся, но пока ещё в составе России, национальных республик.
Вот в республиках Руководители заботятся о своей территории и людях проживающих на ней. Там и газификация без проблем даже к мелким селениям и электричество подводится своевременно и коммунальные услуги, с платежами решены.
А что на территории России? Даже на вопрос депутата о невыполнении, им же утверждённого плана газификации сёл и деревень, Председатель Правительства России, заявляет о нерентабельности этих работ!? Это уже с родни Академикам, подлым разрушителям Русской многосемейной деревни – Заславским с их: «…с их переселением (считай ликвидацией) не перспективных Российских деревень»!
А деревня Русская продолжает разрушаться, один за другим исчезают не только хутора, но и некогда крупные – численностью от 10 до 20 тысяч человек деревни и сёла. Что характерно, что проблемы прошлого не анализируются (соответствующими институтами, а деньги на это расходуются и просто "пилятся"!), выводы ни делаются и всй повторяется сначала!
И ведь уже был пример развала недавний – перестроечный, там где недавно были хутора и посёлки, нынче всё заросло перелеском и кустарниками. Недавние поля заросли сорной травой и по весне представляют уже пожарную опасность. Выходит так, что страна возвращается на второй - третий круг, что не до разгромили в перестройку, разгромим в рукотворный кризис. Напомним забывшим!!!
Если вначале уезжали особо способные к учёбе ребята, то потом это приняло массовый характер. Ехали в ПТУ, на целину, стройки, шахты и заводы – на лимит, лишь бы не «быкам хвосты крутить».
Отъезду молодёжи из сёл и деревень так же способствовало отсутствие социальных условий и конечно работы в местах проживания. Созданию рабочих мест могло бы способствовать размещение на местах предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции.
Необходимо было энергичное дорожное строительство и проведение средств коммуникаций. Требовалось внедрять и развивать механизацию и автоматизацию сельскохозяйственного производства.
Селу, его жителям и особенно молодёжи требовалось обозначить ясную и понятную перспективу лучшей жизни.
Этого не было сделано, мало того, действительность в большинстве колхозов, была удручающая – беспросветная.
Да были и колхозы миллионеры, но их было очень мало и то за счёт использования опыта управления именно местных «мамонтов». Бывало и такое что колхозы миллионеры были либо для отчётов и показухи, либо вопреки действию властей – им на удивление.
По какому - то злому умыслу рока, на заре устроения колхозов были востребованы средненькие, а то и мелкие, за очень редким исключением, руководители.
Во-первых, многие их них не умели и не хотели обустроить своё личное подворье и в целом свою личную жизнь.
Во-вторых, не умея подчас расписаться, я уже не говорю об опыте ведения сельского хозяйства.
Но вот амбиции имели невероятные, им бы прислушаться к старикам, нет куда там: сами с усами. Да и Указующие из района, подчас были такие же – им под стать, им бы лишь отчитаться перед выше стоящим начальством. А в результате и недород и падёж скота, несвоевременная и некачественная заготовка кормов… да, что там … всего не перечесть!
Слишком много их было (подобных: медведевых и дворковичей!!!) малоспособных, случайных, из деревенской бедноты (ещё страшнее из интеллигенции!): не опытных, не требовательных, не имеющих склонности к рачительному ведению ни своего - домашнего, ни тем более - колхозного хозяйства.
Что характерно так это то, что и в последующем к управлению в колхозах продолжали привлекаться не самые, способные, а самые удобные - сговорчивые.
К этому добавлялся диктат чинуш «сверху»: когда, что и как сеять, когда, что и как убирать. Очень часто это выглядело не то что глупо, но откровенно вредно! Зачастую во главу угла ставилось ни как лучше сделать, а как вовремя и лучше отчитаться!
Безответственность, бессмысленность невероятных усилий энтузиастов, показушная отчётность, стали разлагать (похлеще ржавчины) дисциплину в колхозе, безнадёга стала порождать пьянство и поруху основы общества – Семью.
6
Правый берег дона! Родная сторона!
Село Юдино располагается на возвышенности придонского плоскогорья, у подножия которого располагаются сёла: Марки, Костомарово и Колодежное. Эти одно - двууличные, правобережные сёла придонья, были посеяны по самой кромке заливных лугов батюшки Дона, и убочи плоскогорья. Их огороды почти каждый год заливаются весенним, мутным паводком донских и талых вод.
Конечно, эти весенние паводки доставляли немало хлопот жителям этих сёл придонья, но вместе с тем они надолго наполняли почву живительной влагой и гумусными удобрениями.
Урожаи сельскохозяйственных культур здесь были не виданными, а овощи и бахчевые превосходили даже выращенные в специальных, ботанических условиях.
По убочи, растёт разнотравье, а в нём проступают множеством цветов и соцветий, сказочные вкрапления божественного художника.
Весной и летом восторженный, природный ковёр ласкает взгляды и душу не только местным жителям, но и многим приезжающим и проезжающим людям. Опыт бесчисленных поколений живших на этой земле, научил нас пониманию совершенства, воспринимаемого в виде волшебной красоты природы нашего края.
А приезжать было и есть куда: на берегу Дона раскинулся чудесный песчаный берег – пляж. Чуть дальше от пляжа, буквально в сотне метров, местными умельцами добротно обустроены: живой родник и купель для желающих омовения (наверное всё же очищения) в ключевой почти ледяной воде.
И слева и справа от пляжа и купели поселились стайками лозы, ивы и ветвистые вербы, тем самым образуя так называемые сокорки. Там, рядышком и между ними, сами собой обозначились очень удобные местечки для ловли рыбы, коей в Дону было достаточно. Ближе к высоким и скалистым меловым горам, под камнями в Дону водилось множество раков.
До наступления осенних Престольных праздников, трава скашивалась не только на лугу, но и по убочи. Она успевала пожелтеть и через неё местами открывались меловые природные отложения, словно проступающая снежная, лысеющая седина.
Совсем рядом, по правому берегу Дона, протянулись вдоль Дона и далее меловые горы - краса и гордость нашего края. Они образуют местами высокий и крутой берег Дона, в отдельных местах которого устраивались пещеры и незаметные подходы к Дону на случай нападения неприятеля.
Так же в меловых горах, в естественных природных условиях, зачастую обустраивались женские и мужские монастыри. Из пиленного на блоки мела устраивались подвалы – выхода, которые зимой хранили тепло, а летом холод, тем самым сохраняя продукты рачительным хозяевам. Толчёным мелом, разведённым в обычной воде, с добавлением молока (тогда стены окрашенные мелом не пачкаются), белили внутренние стены домов и русских печей. Для побелки наружных стен домов, с целью устойчивости от смывания дождём, добавлялась известь – пушонка.
Между сёлами Костомарово и Колодежное, в позапрошлом столетии в меловых горах, трудами монахинь и мирян образовался женский монастырь. В былые времена человеческого одичания, так называемые безбожники, разрушили до селе существовавший монастырь. Монахиням велено было разойтись по домам, считай по миру…
Это святое, намоленое монахинями и мирянами место, всегда вызывало трепетное состояние души и сердца, как местных жителей, так и массы приезжих городских и разных людей!
В 90-тые годы двадцатого столетия, пожертвованиями людского мира, эти святые места стали обустраиваться.
Немалую, посильную помощь оказывали местные предприниматели и в их числе Директор, а теперь достойный Хозяин Сагуновского мясокомбината, Бакаев Николай Васильевич. Сегодня – это место паломничества не только Православных, но и многих других, любящих и живо интересующихся историей, традициями нашей родной стороны, людей.
7
Эхо минувшей войны.
Мама!
Неспешно засобирались домой первыми гости из более дальних хуторов, посёлков и деревень. Лошади, почувствовав свою нужность и важность, гордо зафыркали и стали встряхивать гривами, словно напоминая хозяевам своим о том, что пора и честь знать, да и про них вспомнить.
Подошёл к своей телеге и наш дед Филипп – красивый, дородный, с живыми, добрыми глазами и окладистой бородой – муж нашей бабушки Маши. Внимательно осмотрев тележное хозяйство, приблизился к лошади пегой масти, именно за это её и прозвали просто – Пигарёк. Он, навстречу деду радостно зафыркал и издал приветливый звук, чем-то напоминающий лёгкое ржание.
Дед Филипп, с сознанием дела подправил сбрую, подтянул ремни седельца и хомута, впряг Пигарька в оглобли телеги, приладил вожжи. Затем равномерно по ящику телеги взлохматил сено из разнотравья пахнущее полынью и разноцветьем – подправил для сидения большущий плащ.
Осмотрелся и, увидев бабушку, сказал:
- ну, шо - Стара, будымо и мы до дому собыратьця, чи як? - Да..а, Старый – пожалуй, пора собыратьця, може ж пока начне смыркатьця и будымо дома? А там Ванька Харытынын отгоне коня на брыгаду.
Им нужно было ехать в село Большая Хвощеватка, на улицу Козынку, где – то около четырёх километров.
- Сийчас ,Старый, Ягорку скажу, хай тоже собыраиця, им с Пашою и Ваняткою ихать таки далековато. Да и Паша, бачу, якась уморына, як бы еий плохо не сробылось.
Паша – это наша мама, она больна падучей болезнью, которая врачами называется эпилепсией. Насколько я знаю, эта болезнь психоневрологическая и в то время она не поддавалась лечению, да кому и когда было её лечить, война!
С мамой – это случилось в далёком и очень холодном декабре 1942 года, тогда как раз родилась моя младшая - третья из сестёр, Аня.
Это было время Великой Отечественной войны, когда наша сторона была оккупирована мадьярами. В один из дней папа - Егор Захарович Чибисов, по контузии комиссованный с фронта, занимался утеплением ульев с пчелами в омшанике на приусадебной пасеке.
В это время пришли два мадьяра вооружённых винтовками и с ними какая–то женщина, они потребовали дать им мёда.
Как рассказывала бабушка Фрося, у папы припасённого мёда, в то время, как на грех не было. А открывать зимой улей и доставать для них рамку с мёдом папанька отказался. Да, это и на самом деле категорически не допускается, так как все пчёлы в зиму находятся в состоянии спячки, трогать их в это время не допускается.
Что там произошло дальше точно неизвестно: но шум, гам и крики были слышны даже в доме. Мадьяры напали на отца, выкрутив руки назад, привязали их к оглоблям телеги, назвав партизаном, стеганули лошадей и погнали повозку.
Папаньку, буквально волоком повезли – потащили в комендатуру на допрос в соседнее село Довгалёво. Мама в это самое время была на сносях третьей, на то время младшей дочуркой Аней, от стресса она буквально сразу же, почти без родовых схваток родила Аню. На нервной почве с мамой и произошло такое страшное заболевание, которое и в наше то, настоящее время не всегда поддаётся лечению.
Бабушка Фрося, и другие близкие родственники, в период оккупации переживали это время на хуторе, вместе с нашими родителями. Их выслали из села Хвощеватки – практически центра – передовой военных действий. Поэтому бабушка смогла быстро собраться и побежать на станцию Сагуны (это семь километров, но если на впрямки, через бугор, то где-то около пяти), где жила её подруга.
Подруга, которую звали Дуся Клименко, работала уборщицей в немецкой комендатуре и они вместе с бабушкой побежали к коменданту и рассказали ему о случившемся с нашим отцом.
Немец - Комендант внимательно выслушал бабушку Фросю, позвонил в полицейский штаб мадьяр и о чём-то строго с ними поговорил. Бабушке и тёте Дусе он сказал, что бы они шли домой и что папу нашего должны отпустить. Действительно поздно ночью, почти к утру приполз домой - на хутор замерзший, еле живой отец. Мадьяры избили его шомполами до полусмерти и выкинули на улицу замерзать.
Очнувшись у дороги, папа с большим трудом, кое - как добрался домой. Дома мама, наши бабушки и дед Филипп, которые все жили у отца во время оккупации, его отогрели, отмыли и обработали изрубленную в кровавое месиво спину. С тех пор отец, сколько жил, столько и жаловался на боль в спине и пояснице.
8
Отцовские «университеты»!
Наш дедушка, Чибисов Захар Петрович и отец папаньки, в 1910 году, был призван на военную службу, а с тем и на Германскую войну (Первую мировую).
Бабушка Таня, мать нашего отца, не дождавшись деда, без вести пропавшего на войне, вышла замуж во второй раз. Объясняла она, это своё решение наличием малых детей у неё на руках, которых нужно было кормить, а дед Алёшка был состоятельным пасечником. А так же тем, что замуж её выдали, не спрашивая согласия – без взаимности с её стороны.
Отношения нашего отца, с отчимом – дедом Алёшкой, сразу же не сложились. Обстановка потребовала его ухода из дома, либо смириться и он принял решение уйти на свои, как оказалось весьма горькие хлеба.
Первым делом папанька пошёл в село Марки, где жили двоюродные тётки. Нужно понимать, что ему в это время было четырнадцать лет от роду. Но выглядел он лет на шестнадцать, рослым и крепким хлопцем. Его достаточно жёстко пожурили и посоветовали вернуться обратно домой, на что он ответил категорическим отказом.
Тогда его определили пастухом быков – рабочих волов. Считая необходимым проучить его, дабы жизнь мёдом не казалась, одежды и обуви не дали. Он остался в свитке, что-то типа халата и босиком, так он начал свой самостоятельный жизненный путь.
С раннего утра и до позднего вечера папанька пас быков за питание, правда, как он мне рассказывал, кормили не плохо. А тётка норовила ещё, тайком от дядьки, сунуть в карман или котомку что – либо вкусненькое. Лето пролетело быстро, да и отец уже пообвык и стал настоящим пастухом, умевшим оберегать быков и засеянные культурами поля, от потравы.
Наступали уже осенние, но ещё солнечные, относительно тёплые дни и ночи, с первыми заморозками, а с ними непредвиденные проблемы у нашего отца.
Поскольку обуви у отца не было и пасти пришлось босиком то, испытание оказалось не призрачным, а конкретным, было критически холодно ногам и не только. (Продолжение следуе
Свежие комментарии