Революция в России в 1917 году произошла потому, что прежний режим сдох. Его просто хватил инфаркт. Можно сколько угодно блеять про козни англичан и большевицкую агитацию (при том, что большевики, все 100 человек, сидели в цюрихских кабачках). Но факт остается фактом. Феодальная администрация могла собирать подушную подать, давить крестьянские бунты или управлять делами церкви, но не способна была управлять даже сетью железных дорог.
И последней соломинкой, сломавшей хребет романовской империи, стал кризис железнодорожных перевозок в начале 17-го года. В наличии были паровозы и вагоны, железнодорожники не бастовали, дефицита угля не наблюдалось. Но транспорт погружался в хаос, даже в столицы не завозился в нужном количестве хлеб. Он был в амбарах, а в хлебных лавках буханок не было.
Питерские домохозяйки пошли за хлебом, не нашли его – и стали собраться на улицах недовольной толпой. К ним присоединились студенты (тем только дай повод пару прогулять!), потом остановились заводы – мужья домохозяек тоже вышли на улицы, чтобы выразить протест против низких зарплат (спекулянты взвинчивают цены, а зарплата не растет). Полиция самоустранилась, солдаты петроградского гарнизона перешли на сторону народа. Вот и все, и через несколько дней царский режим пал.
Госаппарат, который работал худо-бедно в условиях мирного времени, столкнувшись с военными трудностями, умер. Как сердечник, который привык ездить на 5-й этаж на лифте – а когда лифт сломался, не смог осилить 94 ступеньки…
В условиях феодального общества развитие экономики тормозилось, и мы безнадежно отстали от ведущих стран мира технически и инфраструктурно. Всю войну Россию преследовал один кризис за другим – то снарядный голод, то нехватка винтовок, то недостаток офицеров, которых спешно пришлось готовить в школах прапорщиков даже из крестьян, умевших читать и писать. В тылу бушевал энергетический, транспортный, продовольственный и финансовый кризис. Когда все эти кризисы слились в один системный, сдохла и система. Сдох феодализм, похоронив под своими обломками империю.
Можно ли было сохранить страну? Если бы феодализм отмер лет на 60 раньше – вполне. Но мучительное оттягивание конца делает конец лишь более мучительным. И тут возникает вопрос: а почему в России для индустриального перехода пришлось совершать разрушительную революцию, а «нормальные» страны осуществили этот переход без засовывания в прорубь офицеров с привязанными к ногам гирями, взрывов церквей и продразвертки?
В Британиях-Американиях смена одного технологического уклада другим совершалась в срок. Социальная структура общества изменялась соответственно. Рабство в южных штатах США было экономически целесообразно? Более чем! Производительность труда негров на плантациях была выше, чем у белых фермеров – зачем же нужно было отменять рабство? Соображения гуманности тут ни при чем. Отмена рабства, во-первых, дала мощный толчок развитию промышленности, которая получила колоссальный ресурс дешевой, крайне неприхотливой и эффективной рабочей силы. Во-вторых, возник спрос на механизацию сельского хозяйства. Сколь бы эффективен ни был рабский труд на плантациях, но машины были еще эффективней. В итоге индустрия и сельское хозяйство пошли в гору, Америка стала экспортировать свои товары по всему миру.
Но представьте, что рабство в Америке сохранилось бы еще на 50 лет. Что это была бы за Америка? Совсем не та, что мы знаем. Возможно, Соединенных Штатов вообще бы не было, они могли бы разделиться на южную конфедерацию и северную федерацию…
Да, негры после победы северян еще почти сто лет оставались гражданами второго сорта в Америке, однако они получили личную свободу, избирательные права, доступ к системе образования. Был создан даже ВУЗ для чернокожих – Университет штата Миссисипи имени Алкорна. Да, для интеграции отсталых южных штатов потребовалась 12-летняя Реконструкция, но результат налицо. Сначала США стали самой сильной и богатой страной в Западном полушарии, а через 80 лет после окончания их гражданской войны, покончившей с феодальными рудиментами, Америка заявила о своих правах на мировое господство.
В России освобождение крестьян от крепостного ярма произошло даже чуть раньше, чем в Америке, но США демонстрировали бурный рост, а Россия деградировала. Да, экономический рост наблюдался и в романовской империи, но по отношению к развитым странам имело место отставание. Это как в спорте: неважно, насколько быстро ты бежишь, важно лишь, насколько БЫСТРЕЕ соперников. А Россия, субъективно ускоряясь, все больше отставала от ее конкурентов. В 1861 г. душевой национальный доход в Российской империи составлял примерно 40% по сравнению с Германией и 16% по сравнению с США. А в 1913 г. – уже только 32% от уровня Германии и 11,5% от американского уровня.
Почему? Потому что русские крестьяне, получив свободу, не могли ей распорядиться. Они не получили земли (точнее получили ее через неподъемные выкупные платежи), не имели доступа к образованию, не могли уйти в города и стать пролетариями, так как индустрия развивалась крайне медленно. Не могли стать «фермерами», потому что в европейской части страны росло перенаселение, что влекло за собой обезземеливанию крестьян. И это привело к тому, что их экономическое положение в результате крестьянской реформы не улучшилось, а ухудшилось. Зато они могли податься на Волгу бурлаками. В России еще в начале XX века бурлаки были рентабельны! Братья Райт уже на ероплане летают, а в Рассеюшке все еще баржи бечевой тягают!
Россия в начале XX столетия удовлетворяла примерно 30% мирового спроса на пшеницу, в то время как США имели долю чуть выше 40%. Но значит ли это, что Россия получала доходы лишь на треть меньше, чем Америка? Увы, нет! Себестоимость производства в России была куда выше, и если русские, продав зерна на рубль, условно говоря, получали доход в 10 копеек, то американцы имели маржу в 30 центов с каждого доллара, вырученного от продажи пшеницы. Это позволяло американцам все больше механизировать сельхозпроизводство, еще больше повышая его рентабельность.
В России же такой возможности не было. Да, в крупных помещичьих хозяйствах юга страны механизация со скрипом шла, но десяткам миллионов крестьян она была недоступна – и их уделом оставалась деревянная соха. Доступность дешевого крестьянского труда делала механизацию нерентабельной: зачем покупать паровую молотилку, если дешевле нанять 50 батраков?
Певцы экономического развития романовской империи обычно обходят стороной такой крайне неудобный для них факт. Аргентина и США экспортировали ИЗЛИШКИ зерна, что их обогащало. В России же экспорт, отнимавший у крестьян необходимое для пропитания, делал их беднее. Этот феномен даже получил название «голодный экспорт». Чем больше Россия вывозила – тем меньше потребляла. В 1898 г. по данным словаря Брокгауза и Ефрона душевое потребление пшеницы в США составляло 176 кг в год, в России – 48 кг, во Франции – 240 кг. То, что Франция в этом обогнала Америку, не означает, что там люди жили на треть лучше, просто в США значительное место в рационе занимала кукуруза. По мясу ситуация была аналогичной – американец кушал в год 70 кг мяса, русский – 30 кг. При этом русские крестьяне потребляли мяса в 6 раз меньше, чем горожане!
Задачей революции 1917 г. был индустриальный переход, что и было успешно выполнено. Но повышение уровня потребления – не есть конечная цель революций и эволюций. Цель – повышение конкурентоспособности социума. Уровень потребления – один из показателей его успешности, но далеко не единственный. Если общество проедает все доступные ресурсы, не создавая фондов развития, оно терпит крах при возникновении неблагоприятных условий. Для их преодоления приходится изыскивать дополнительные ресурсы, которые можно взять только через сокращение потребления. А кто же добровольно откажется от привычного достатка?
Так вот, вернемся к вопросу о том, почему в США революции не было, а успех в мировом забеге был достигнут. Дело в том, что США стали родиной второй промышленной революции. Первая произошла в Англии в конце XVIII столетия, когда произошел переход от ручного труда к машинному производству, от мануфактуры к фабрике. В результате первой промышленной революции Британия на 100 лет стала мировым гегемоном, последовательно победив феодальную Испанию, капиталистическую Голландию и Францию.
Старт второй промышленной революции связывают с изобретением бессемеровского процесса в производстве стали. Первый металлургический завод на основе конвертора Бессемера был построен в Питсбурге (США). Американцам удалось совершить и тот переворот в энергетике, в ходе которого нефть отодвинула уголь на второй план. И пусть лидером по добыче нефти в начале прошлого века была Россия – она добывала нефть для других, а не для себя. Кстати то же самое происходит и сегодня.
Важным итогом второй промышленной революции стало изобретение конвейера, путем чего знаменитый Генри Форд дал старт великой автомобильной революции. Развитие автомобилестроения и авиастроения позволили США стать мировой державой №1, последовательно устранив таких конкурентов как Великобритания, Франция, Германия, Япония и СССР.
Для уничтожения Советского Союза Америке пришлось совершить еще одну революцию – научно-техническую, в области компьютерных технологий и телекоммуникаций. Стартовые условия для научно-технической революции в Америке и СССР были примерно равными, что подтверждается советскими успехами в космической гонке и ядерных технологиях. Но в СССР неадекватной оказалась именно социальная модель, она «застыла» на уровне индустриального рывка 30-х годов и научного прорыва 50-х. Советское общество должно было бы в постсталинский период трансформироваться – чего и не произошло.
Покажу ущербность советского строя на таком примере. В СССР была создана система наукоградов – закрытых городов, окруженных колючей проволокой, где в условиях максимальной секретности трудились десятки тысяч ученых, работающих над военными и космическими проектами. А в США возникла Силиконовая долина. Да, первые 30 лет ее существования она держалась почти исключительно на госзаказах, прежде всего на военных контрактах, но здесь во главу угла был поставлен принцип открытости и творческой инициативы. А у нас ставка была сделана на закрытость, всем рулил ЦК КПСС, и если партийные боссы считали что-то ненужным, как например персональные компьютеры и телекоммуникационные сети, то эти сегменты высоких технологий и не развивались должным образом. В итоге СССР отстал от лидера и прекратил свое существование.
Да, наукограды отлично показали себя в условиях послевоенного мобилизационного научного рывка, дав стране атомную бомбу, мирный атом, космическую ракету. Но в Америке проект «Манхеттен» уступил место Силиконовой долине, а у нас этого не произошло, да и не могло произойти при сложившемся общественно-политическом строе, когда политическая система и социальная структура общества перестали развиваться. Прекращение развития означает смерть. Это и случилось с Советским Союзом – как ранее с романовской феодальной империей. Именно поэтому в СССР и произошла революция 1991 г., однако революция неудачная, имеющая характер регрессивный, а не прогрессивный.
Задача революции 1991 г. – переход от индустриального к постиндустриальному обществу – не выполнена до сих пор. Объясню, что это значит. Да, кто-то будет утверждать, что, что никакого постиндустриализма нет, индустриальное производство наращивается в Азии, а на Западе происходит деиндустриализация, в ходе которой индустрия переезжает в Азию.
Но разве переход от аграрного общества к индустриальному привел к тому, что люди перестали есть хлеб и мясо? Наоборот, они стали кушать больше. Стало распахиваться больше земли, пастбища стали стремительно расширяться. При индустриализме произошел взрывной рост сельхозпроизводства. Но само это производство стало строиться на индустриальных принципах разделения труда и машинных технологиях. В эпоху охоты и собирательства первобытные люди просто брали у природы то, что нужно – рыбу, мясо, шкуры. А сегодня рыбу выращивают, тратя корма, электроэнергию и прочие ресурсы, что более продуктивно, чем просто ловить ее сетями. Дикого лосося и осетра в продаже нет. Даже грибы – и те выращивают на специальных фермах, а не собирают в лесу (последнее стало развлечением горожан).
Переход от одного экономического уклада к другому характеризуется изменением принципов производственных отношений, трансформацией социума, сменой господствующего класса. И при переходе от индустриального общества к постиндустриальному передовым классом становится информалиат – то есть пролетариат информационного общества: айтишники, научные работники, венчурные менеджеры и т.д. Да, слой этих специалистов очень узок, но и пролетариат 100 лет назад был малочисленным по отношению к крестьянству. В современных условиях доминирует не тот, кто производит – а тот, кто изобретает и создает технологии производства и продажи.
Простой пример: айфоны делаются не в Америке, а в Китае и в Корее. Однако китайцы и корейцы получают ничтожную часть дохода от продажи девайсов, потому что не контролируют производственную цепочку, не контролируют ИНФОРМАЦИЮ о продукте, который производят. На одной фабрике штампуют, скажем, электронные платы. Себестоимость модуля – 5 долл., производитель отдает его за 5,1 долл., и за счет массового производства эти 10 центов маржи обеспечивают ему приемлемый уровень прибыли. На другой фабрике происходит сборка аппаратов с прибылью в 1 долл. с каждого айфона… А вот в фирменном салоне телефон себестоимостью $200 продается по $800-1000. Вот и посудите сами, кто рулит – тот, кто производит продукт или тот, кто разрабатывает и контролирует производственную цепочку, сидя в уютном офисе на другом конце света.
В чем нынешний конфликт между передовым классом информалиатом и реакционным классом буржуазией? В том, что буржуазия ныне является тормозом научно-технического прогресса. В попытках сохранить прибыли она препятствует свободному обращению информации, то есть не дает информалиату и пролетариату взаимодействовать непосредственно, присваивая себе и авторские права на изобретение, и труд пролетариев. Информалиат достиг уже такого уровня зрелости, когда способен создавать продукт без опеки буржуазии. Для этого должна произойти информационная революция, которая ликвидирует отжившее патентное право, а создание системы глобальной коммуникации позволит информалиату создавать творческие сети, в которых обмен идеями будет осуществляться свободно.
В конечном итоге от этого выиграет все общество – и производители, и потребители, и изобретатели. А буржуазия исчезнет так же, как ушла в небытие феодальная аристократия, владевшая землей и другими людьми по праву наследства. Та страна, которая первая совершит эту информационную революцию, получит возможность стать мировым лидером в XXI веке. Да, сегодня США являются лидером в технологиях, но тормозом развития для них становится общественный строй, принципиально не способный разорвать капиталистические цепи, то есть перейти к обществу информационной открытости. Еще раз подчеркиваю, что общество информационной открытости – это не БЕСПЛАТНОСТЬ доступа к коммерчески актуальной информации. А ДОСТУПНОСТЬ ее каждому по справедливой цене без феодальной накрутки современного буржуя.
Как это должно работать. Скажем, я изобрел какую-нибудь нано-батарейку для телефона, работающую без подзарядки полгода. Но я не могу продать свое изобретение корпорации Apple, а могу лишь выложить свое достижение в открытом доступе и назначить цену за него – например я хочу получать 50 копеек с каждой выпущенной батареи в течение 10 лет. Вы можете усовершенствовать мое изобретение и назначить цену за инновацию – 2 копейки с каждой произведенной по моей технологии единицы продукции. Тогда священная для капитализма частная собственность становится абстракцией: любой может приобрести любое нужное ему изобретение.
Теперь представьте, что в новом обществе финансовая система стала базироваться не на ссудном проценте, а на свободных деньгах. Политическая система перешла от фиктивной буржуазной демократии к электронному народовластию. Насквозь проплаченные выборы ушли в прошлое, законы создаются коллективным разумом – примерно так же, как пишутся статьи в Википедии. Это будет совершенно новое общество.
Ах да, без технологической революции не обойтись. Мне кажется, что символом третьей промышленной революции станет 3D-принтер. Поясню почему: в мире впервые за всю историю человечества падает энерговооруженность. Люди исчерпали ресурсы для наращивания энергопотребления – значит, нужно либо найти принципиально новый источник энергии (например термоядерный реактор), либо сократить энергозатраты. Сегодня массовое производство слишком расточительно – очень много материалов уходит в стружку. 3D-производство практически безотходно и потрясающе энергоэффективно. Да, пока что 3D-принтеры используются лишь на малосерийных производствах – в космической индустрии, производстве элитных автомобилей, высокотехнологичной медицине и т. п. Но в Дубае уже пытаются напечатать на 3D-принтере жилой дом. Это не шутка, это практический эксперимент.
Соединение же 3D-печати и нанотехнологий открывает такие перспективы, что дух захватывает. Когда-то людям и повозка, едущая без лошади, казалась фантастикой. Однако многие из тех, кто считал это невозможным, дожили до полета человека в космос.
В общем будущее уже наступает, но для РФ в нем места нет. Какое будущее ждет Ресурсную Федерацию в случае победы очередной технической революции (открытое информпространство, энергоэффективное производство, наноэлектроника)? Смерть! Как сможет выжить тот, кто даже не может эффективно менять нефть на айфоны и колбасу? Сейчас нефть подешевела до $50 – и нашу экономику уже ломает как наркошу, не получившего привычной дозы. Бараны блеют, что революция не нужна, потому что приведет к распаду их страны. Нет, революция – единственный для нашей страны шанс выжить. Вы не хотите революции, потому что вам лично и так хорошо? Римским патрициям тоже было «и так хорошо» – и где теперь великая Ромея? Романовская аристократия хотела пересидеть промышленную революцию в своих патриархальных родовых поместьях, спрятавшись под одеялком «духовности и богоизбранности». Итог известен. Советская партократия решила, что железный занавес – хорошая альтернатива Интернету. Чем это закончилось?
Революция приведет к смерти России? Отлично! Старая Россия должна умереть, а новая – родиться. Я желаю перерождения страны, а смерть – это непременное условие перерождения. Альтернатива такая: смерть и перерождение или смерть и небытие. Другого не дано.
Революция 1917 г. привела к тому, что феодальная Россия в считанные десятилетия стала ведущей державой в рамках тогдашнего технологического уклада (эпоха нефти, стали, авто- и авиастроения, атомной энергетики и ракетной техники). Сейчас мир вступает в новый технологический уклад (наноэлектроника, генная инженерия), а вы надеетесь занять в нем достойное место с помощью нефтяного насоса и «возвращения к истокам» позднефеодального общества? С такой наметкой вам на планете Земля места нет. Общества, которые не желают меняться, обречены исчезнуть с лица земли.
Прогресс путем эволюции для России невозможен, потому что сегодня она скатывается назад, а не идет вперед. Переломить самоубийственную тенденцию можно только с помощью революции (лучше мирным путем), которая изменит социальную структуру общества и тем даст возможность реализовать описанную модель информационной экономики. Нынешняя элита недееспособна. Нефть можно обменять на айфоны и поместья в Лондоне. Но билет в будущее вам никто не продаст ни за нефть, ни за пошедшую с молотка почку.
Алексей Кунгуров
➡ Источник: http://publizist.ru/blogs/4796/10063/-
