После ареста Алексея Улюкаева стало понятно, что даже чиновники категории «А» (члены правительства, администрации президента, руководители регионов) могут попасть в разработку спецслужб и правоохранительных органов. О том, как происходит процесс сбора информации на высших должностных лиц и кто принимает решение об аресте, рассказал старший офицер ФСБ в запасе Александр С.
Войны кланов
– Кто из чиновников высшего дивизиона может попасть в зону интересов правоохранителей?
– Для начала надо понять, что практически все российские высокопоставленные чиновники сегодня – это представители бизнес-сообщества, отстаивающие интересы тех или иных частных или государственных компаний. Некоторые называют это войной кланов или башен. А в очень крупных компаниях, таких как «Газпром» или «Роснефть», идет еще и жесткая внутренняя конкуренция – по всем законам дикого капитализма.
В сложившейся за последние десятилетия обстановке даже государственные предприятия нуждаются в лоббировании. Иначе коммерсанты могут оттереть от выгодных заказов даже в сфере производства вооружений. Это происходило и в девяностые годы, и в начале двухтысячных. Очень небольшому кругу лиц позволяется долгое время руководить вечно убыточными проектами, как это, например, происходит с ракетой «Булава». Эту тему курирует Игорь Сечин. Другим подобным крупнейшим лоббистом на сегодняшний день является Дмитрий Рогозин.
Между представителями разных конкурирующих структур идет жесточайшая борьба – с интригами, подкупами, использованием оффшоров. Одним из инструментов является инициирование уголовного преследования. Оно может быть начато, к примеру, с подачи главы одной из госкорпораций.
– Какие контрольные или надзорные структуры могут разрабатывать чиновников высшего уровня?
– Разработку чиновников класса «А» могут вести несколько ведомств: ФСБ и МВД, к которым подключаются Генпрокуратура и СКР. Та же ФСБ весьма неоднородна. Одни ее главки завязаны на Бастрыкина, другие – на Чайку, третьи – лично на первое лицо. Последние годы ФСБ – крайне могущественное ведомство в борьбе, где все пытаются продвинуть своих людей на важные посты и должности.
– Можно ли сказать, что все высокопоставленные чиновники находятся под неусыпным контролем?
– 99 процентов. Сладкая мечта власти еще с ельцинской эпохи – иметь компромат на всех без исключения. Но я знаю, что есть небольшое число лиц министерского уровня, которые не занимаются лично никаким бизнесом и не стяжают богатства. Другие просто расставляют на ключевые места доверенных людей – родственников, друзей детства, коллег по прежней работе, решающих для них финансовые вопросы. Умный губернатор сам не будет красть – он расчистит путь для близких ему людей их бизнес-интересов.
Свой-чужой
– С какого момента чиновника начинают плотно вести?
– Когда свежий человек только попадает в высшую обойму и достигает уровня «Б» (заместитель министра, мэр не очень крупного города и т. д.).
– Откуда берется информация?
– Если человек был раньше совершенно чист, что бывает крайне редко, начинается сбор данных от агентуры, из закрытых и открытых источников. Что-то обязательно всплывает. Это может быть некий тайный бизнес, тайная связь с женщиной или мужчиной, наркотики… Эту информацию обязательно отследят и передадут наверх, руководству подразделений, занимающихся разработкой. Тогда встанет вопрос: чей это человек? Он может быть дружественным, нейтральным или враждебным. В первом случае данные просто передадут куратору, который отслеживает оперативную обстановку в том или ином ведомстве. Если, конечно, это не какая-нибудь «бомба».
– А что может стать такой «бомбой»?
– Ну, если вскроется, что человек расчленяет школьниц в своем подвале. Или имеет большую офшорную контору. Но таких идиотов немного.
– А если нейтрал или чужой?
– Оперативная информация проверяется. Если она оказывается достоверной, начинается сбор доказательной базы, актуализация, наполнение «мясом». Ведь нельзя положить на кремлевский стол вырезки из газет. По ходу работы или по ее результатам могут задействовать, к примеру, Бастрыкина, который в зависимости от политической обстановки может показать наработки президенту.
– Мог ли Бастрыкин дать указание на разработку, к примеру, взятого с миллиардом генерал-лейтенанта ФСО Геннадия Лопырева?
– Нет. Это могла сделать только служба собственной безопасности ФСО, либо 6-я служба ФСБ, что не совсем законно. Но в этом подразделении есть люди, завязанные напрямую на Путина. Так что и здесь, с большой вероятностью, не обошлось без него.
Казнить или миловать – это решает только первое лицо
– Чиновники высшего уровня пользуются закрытыми каналами связи. Их тоже слушают?
– Конечно. Никто по ним ничего запретного не обсуждает. Важные сведения вылавливаются в переписке по электронной почте, разговорам по «левым» мобильным телефонам…
– Как вычисляются такие телефоны?
– Зачастую под контроль попадают все трубки, находящиеся в радиусе нескольких десятков, а иногда и сотен метров от объекта наблюдения.
– Кто дает добро на реализацию информации, полученной в результате разработки высокопоставленного чиновника?
– Те же руководители правоохранительных органов докладывают первому лицу, что есть доказательства вины кого-то из ВИПов. Тогда он дает санкцию на плотную разработку. А когда получает весь расклад, уже решает, что делать с провинившимся: поругать, уволить или отправить за решетку. Могу предположить, что выбор делается исходя из трех основных факторов: личная лояльность, экономическая эффективность и польза для государства.
Беседовал Георгий Александров
➡ Источник: http://publizist.ru/blogs/108984/15981/-
