Воду в основном носили на коромыслах, а в руках по ведру в каждой, носили молодые мужчины, выказывая этим свою силу и крепость мышц.
Гулять на улицу родители отпускали ребят в летний период не раньше двадцати часов, редко в девятнадцать и то, не дольше двадцати трёх часов вечера.
В зимний период катались на лыжах, коньках, на санках в светлое время суток, конечно после выученных уроков. В выходные дни: субботу и воскресенье, ходили в клуб, где показывали кино, а после для взрослых, иногда бывали танцы.
Молодёжи было много, она всегда распределялась по возрасту, но всегда девочки отдельно гурьбой, а мальчики отдельно.
Вечерами, в хорошую, летнюю погоду, собирались на освещаемой поляне у Поста, рядом с посадкой и даже пониже дома деда Ягорка. Затем на посиделки приходил гармонист, и старшие ребята выходили на улицу водить хороводы и ручейки и даже танцевали вальс по короткому спорышу (трава мурава по-научному).
На больших полянах в посадке устраивались огромные качели из двух шпал, шум, гвалт, хохот и веселье было искренним и заразительным.
Младшие ребята, обязательно в другом месте хутора, играли в прятки, в отгадки, а под гармошку водили ручейки и танцевали медленные танцы.
В стороне от взрослых, на другой поляне - поменьше всегда устраивались качели, но из одной шпалы. Иногда приносили патефон с пластинками – это вызывало общий восторг и веселье продолжалось с новой силой.
Мы все очень дорожили временем, отпущенным для гуляния. И взрослые и помладше все старалась повеселиться от души, так как до полуночи разрешалось гулять очень редко и, всегда чувствовался незримый контроль родителей.
Зимними вечерами мы младшие и не очень старшие пацаны, любили собираться в доме у тётки Наташки, жившей в доме на краю самого оврага недалеко от железнодорожной насыпи.
Тётка Наташка пряла пряжу на прялке и рассказывала нам всякие истории из жизни, народные сказки, сказания и просто небылицы.
Эти вечерние – ночные посиделки у тётки Наташки в длинные, зимние вечера заменяли нам, как сейчас бы сказали, для А.С. Пушкина сказочные вечера Арины Родионовны в селе Михайловском - на Псковщине.
18
Птенцы Егора Загороднего!
Вспоминаю письма самого старшего брата Юры из армии, хотя и был тогда ещё совсем малышом. Эти письма читались всей семьёй, по несколько раз перечитывались, особый акцент делался на тех местах в письмах, где Юра благодарил папаньку за строгость и что нужно было предъявлять ещё более жёсткие требования.
Этим, как бы обосновывалась объективная строгость отца при наказании за наши проступки и даже за редко, но применяемый иногда ремень.
Одновременно – это было своеобразным ответом доброхотам, на яко бы излишнюю строгость отца к неродному сыну Юре. Юра знал и понимал, да и рассказывал потом о том, что всегда были «доброхоты» указывающие и напоминающие ему, что Ягор, он не родной отец и яко бы несправедливо предъявляет строгость и требования к Юре.
Скажу сразу – мы были дети одной семьи и одних родителей, все были родными, желанными и любимыми и с равной строгостью воспитания.
Хорошо помню как Юра, отслужив в Армии, приехал домой. Мне кажется, я не спал всю ночь, чтобы не прозевать возможность сливать ему воду с кружки, подавать мыло и держать на плечах полотенце, когда он будет умываться.
Как он уехал на Донбасс в город Сталин, нынче Донецк, не помню. Но вот что запомнилось так, это то, как мы с отцом и мамой, приехав на свадьбу Юры и Клавы в Донецк, страдали от невозможности попить обычной холодной воды, иной - не газированной.
В это время Юра работал шахтёром – это было гордо и почётно. Затем они с Клавой и к тому времени уже с сыном Сашей уехали на целину, где – то под Целиноград. Исходя, из писем жизнь там у них хорошо обустроилась, и они ею были довольны. Потом у них родилась дочь Валя, а затем нашёлся и Егорка. Пожалуй, что ко времени рождения Егорки они ещё не переехали жить в Приморье Еврейской Автономной республики.
Туда, к ним, в самом начале перестройки мне выдалась возможность съездить, конечно, впечатление бескрайних просторов страны осталось во мне на всю жизнь.
Старший сын Юры - Саша, к тому времени уже закончил Ленинградский Инженерно-Экономический институт и уехал с семьёй в Киров Вятский на постоянное место жительства.
В Пиморье Юра, Клава, Валюша и Егорка жили в просторном и обустроенном доме, с домашним хозяйством, по моим понятиям в достатке. Оттуда, я приехал с множеством разных рыбных гостинцев и с массой незабываемых впечатлений.
В последствие с помощью моей и старшего брата Лёши, Юра с семьёй переехал жить в родные края, на Дон, в село Белогорье, Воронежской области, Подгоренского района. Валя уехала в Донбасс, там вышла замуж и неплохо обустроилась с семьёй в Харцизске, до начала гражданской войны на Украине, теперь вынуждено переехала к родителям в Белогорье.
Самый младший Егор, женился и обзавёлся семьёй, если мне не изменяет память уже второй!? Работает в селе Белогорье на тракторе, как говорится: так или иначе определился по жизни - выбрал свою стезю.
Самые старшие сёстры, а для меня в нашей семье все старшие, Нина и Надя, после окончания Сагуновской средней школы №74 уехали учиться, как отец говорил – на модисток, в город Каменск Ростовский. Затем, после учёбы уехали в Донецк, там окончили институты, вышли замуж и как говориться обустроились.
Нина вышла замуж за Панько Николая Фёдоровича, в семью давно обрусевших греков. Главой семьи была бабушка Лена, очень добрая, внимательная и мудрая женщина. Муж её Фёдор – отец их детей: Коли и Антона, был крупным партийным работником города Сталин (нынче, Донецк), по подлому навету репрессирован и пропал без вести.
Бабушка Лена, несмотря на трудности и проблемы, дала хорошее воспитание ребятам и обеспечила им возможность получить хорошее Советское образование.
Антон имел способности к наукам, после окончания школы, поступил на вечернее отделение института и окончил его. Получив специальность горного инженера, он был направлен для работы на шахту. Где был замечен как грамотный специалист и вскорести, его назначили главным инженером шахты.
Антон, уже работая после института, женился, на Алле - красивой девушке из соседнего подъезда, их большого и солидного дома на улице Шевченко – 52.
Жили они, все - Панько под началом бабушки Лены, в одной очень светлой и уютной квартире. Следует сказать, что в квартире, конечно совсем не маленькой, но всё – таки две снохи и тёща, но свидетельствую как очевидец, жили в дружбе и согласии!
Я, в 1968 – 69 годы, учился в ПТУ города Коммунарска (нынче – Алчевск), приезжал на каникулы и подолгу у них жил. Как раз в это время их детям: Нины и Коли – Игорьку, а Антона и Аллы – Леночке, одногодкам, было годика по три – четыре.
Талантом и мудростью бабушки Лены, были выстроены отношения так, что никто ни кому не был помехой - в тягость, жили дружно и не побоюсь сказать, счастливо!!!
Семья была патриархальная, добрая и гостеприимная – состоятельная. У Коли с Ниной, значительно позже, когда бабушки Лены уже не было, родился - появился на свет Валера. Валера был так же горячо любимым ребёнком, семья продолжала жить дружно и счастливо.
У них в семье доживала свой век наша мама Чибисова Прасковья Алексеевна, в доброте, внимании и любви. Зять, Коля работал шахтёром, имел три ордена славы и орден Ленина, его любили и дома и на работе и мы родственники.
Это был прекрасной души человек, скромный, гостеприимный, внимательный, предупредительно вежливый, мы все: родные, друзья и знакомые гордились им.
Первой, в связи с тяжёлой болезнью, в 63 года ушла из жизни Нина, Коля, дожив чуть более за семьдесят лет, так же покинул наш бренный мир.
С трагической скоропостижностью, безвременно, ушла из жизни, горячо любимая Игорьком и уважаемая нами жена Игорька и мать его дочери - Светлана. Игорёк с дочерью Катей и Валера переехали жить в Санкт-Петербург.
Валера, устроился на работу, приобрёл квартиру, женился на почти землячке Людмиле и у них уже растёт прекрасный Артёмка, мальчик лет пяти. Ребята живут в дружбе, любви и согласии, иногда приезжают к нам с Сашурой в гости.
Как правило и Игорёк приезжает с ними, но порознь и мы все вместе с удовольствием проводим время – роднимся! Мы с Валерой топим баньку и дальше исполняется весь ритуал после банного застолья родных людей!
Игорёк выдал дочь Катю замуж, за хорошего парня Славика, в достойную семью, весьма достойных людей. Создав свою компанию, Игорь, выполняет строительные подряды на Питерских стройках.
Следующая по возрасту за Ниной - Надя вышла замуж за Волкова Владимира Ивановича, они вместе получили квартиру, у них родился сын Эдька.
Владимир Иванович работал крупным ревизором в Донецком областном транспортном Управлении, Надя работала учителем в школе.
Через время Наде было присвоено звание залуженного учителя республики Украина. Владимир Иванович был несколько шумливым человеком, но очень приветливым, гостеприимным и заботливым хозяином своего семейства.
С Возрастом и болезнями сначала Владимира Ивановича не стало, а затем через несколько лет и Надя ушла за ним. Жили Волковы, в достатке, Надя и Володя работали, а Эдик учился в школе, приветливые и обаятельные, они всегда были готовы помочь и поддержать человека в трудную минуту.
Эдик женился и у него двое парней: один отслужил в армии Украины и сейчас служит в Донецком ополчении, раньше они были в одном отряде с Эдиком, но Эдик за день, два до так называемого перемирия, погиб в бою. Нет слов….
Теперь уже, младший сын Эдика, окончил среднюю школу, буквально рвётся в ополчение, пока удаётся сдерживать, что будет завтра…
Самая младшая из сестёр, Аня, уехала в город Воронеж учиться в училище при Воронежском Шинном заводе. Там, уже на заводе, она встретила Соболева Ивана Даниловича, вышла за него замуж, вместе с ним всю жизнь проработали на Воронежском шинном заводе. Иван Данилович был человеком строгих и правильных правил, весьма ответственным работником, заботливым отцом и мужем.
Зятя - Ваню мы все уважали и любили, наш отец – Егор Захарович, очень ценил и всегда с заметным уважением приветствовал его! У них с Аней, родилось двое детей Игорь и Светлана. Ивана Даниловича с возрастом не стало, а Игорёк трагически погиб.
Так, с болью в сердце, кажется сухо приходится писать о трагических событиях, приведших к утрате, родных - близких людей. На самом деле – эта трагедия оставила на сердце у нас родных и близких настоящие раны и непередаваемую горечь утраты….
В настоящее время, Аня, находится на пенсии, дружно живёт с детьми - хорошим зятем Димой, дочерью Светланой и внуками в городе Воронеже. Она радует своих любимых детей и внуков урожаями с дачного огорода, а они у неё прекрасные.
Мы с братом, Чибисовым Владимиром Егоровичем, после окончания Ленинградского Инженерно-экономического института (конечно, он раньше, я на пять лет позже), живём и работаем в Питере, оба уже на пенсии.
Вся трудовая деятельность Володи прошла в условиях Ленинградского отделения РАН (Российской Академии наук). Через год - полтора после поступления в НИИ химии силикатов имени Академика Гребенщикова, его назначили заместителем директора института по экономике и финансам, в этом качестве и прошла вся его трудовая деятельность.
Сейчас он продолжает работать, находясь на пенсии несколько в другой ипостаси. У него прекрасные замужние дочери и любимый Внук, которому он уделяет максимум возможного внимания.
Младшая дочь Ульяна и зять Юра, недавно порадовали Володю и его жену Валю ещё одним внуком – Данилой! Пусть даст Бог, что бы этому мужичку – Даниле, в жизни сопутствовала удача и всё разрешалось по жизни как надо: хорошо и счастливо!
Я, так же на пенсии, работаю в Горном Университете, у Литвиненко Владимира Стефановича – профессора, Ректора, видного Государственного и Общественного деятеля России, нашего земляка, чем и горжусь!
Моя дочь и зять Лёша подарили нам с моей половинкой - Сашурой, внуков: Ваню и Настеньку, коих мы любим, и души в них ни чаем. Выходными днями проявляем обоюдные: заботу и внимание друг к другу!
Старший брат Алексей Егорович, бывший руководящий работник колхоза, потом партийный и хозяйственный работник Подгоренского района, Воронежской области, сейчас находится на пенсии.
Двое, его дочерей: Светлана и Валентина, с прекрасными зятьями: Юрой и Эдиком, наградили его прекрасными внуками, коих воспитанию он уделяет доступное время.
Лёня с его женой Галей и бабулей Соней, приступили к почётной и хлопотной обязанности – женить и выдавать замуж теперь уже внуков!
Недавно они выдали её младшую Юлю, похоже в хорошую семью. Во всяком случае: мне и зять и его родители показались очень приятными и симпатичными людьми!
Дети, как водится, живут и работают можно сказать «рядом», не забывая на выходные, навещать Галину Андреевну, Лёшу и бабулю Соню - внуками.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая
Жители нашего хутора Крамарев.
Сахалин.
У самого кладбища, в начале улицы «Сахалин», жила семья: мать с сыном – Землянские. Парня - Николая звали почему – то не по фамилии, а по двору - Николай Галан. В последствие, они свой небольшой домик с сараюшками продали или на что-то сменяли семье Боденко, которые переехали с уже тогда уходящего в вечность хутора Борщевский.
В семье Боденко, если мне не изменяет память, было шесть человек: отец, мать и четверо детей, двое из них девчонки. Их звали: старшую, Валя (горбатая) и младшую Катерина. Что-то мне подсказывает, что в школу Катя ходила в один класс с одним из моих старших братьев Володей, а её старший брат Николай с сестрой Надеждой.
Об их, старшем брате Андрее вообще ничего не помню, так как в то время, я был совсем маленьким. Говорят, он работал в райцентре Подгорное, на цементном заводе. Николай работал в колхозе пастухом – скотником в летний период, а в зимние месяцы скотником - фуражиром крупного рогатого скота.
Помню, зимними днями, да и вечерами там, рядом со скотным двором - в колхозной хате организовывались игры в карты, лото и домино. Играли на деньги, правда, не большие – символические, но шума и небольших скандалов хватало! Иногда, не часто, устраивались застолья с выпивкой, тогда нас пацанов выпроваживали на улицу. В одно время, до поступления в Павловский техникум, там на скотном дворе, в качестве скотника подрабатывал и мой старший брат Алексей.
Сами Галаны – Землянские: мать с сыном, переехали в небольшой, точно не помню, либо у кого – то купили, или ими же построенный домик на самой окраине Сахалина, за домом весьма известного и не только в хуторе – Зайченко. О котором ходило, в полном смысле этого слова, много разных легенд и небылиц, а для молодёжи важным было наличие доступного патефона.
Помниться, Николай Галан, был рослым, чернявым симпатичным парнем, в каком-то смысле законодателем мод. Если мне не изменяет память, то он был племянником Перуновой тёти Шуры, матери Вани Перунова - моего товарища, который был на год младше меня. Они жили на улице хутора пролегающей вдоль оврага, почти у самого его начала.
Отец Вани Перунова, был инвалид Великой Отечественной войны – без одной ноги. За выдающиеся боевые заслуги он был удостоен многими орденами и медалями, в том числе Орденом Боевого Красного знамени. Ему государство выдало инвалидную автомобильную коляску, которую мы часто заводили почему-то с буксира.
У Вани было две старших сестры: Раиса и Надежда. Раиса трагически погибла при переходе железнодорожных путей. Надежда весьма активная и заметная дивчина, по слухам, из-за неразделённой любви завербовалась и уехала на целину.
Следующим – вторым от начала улицы, стоял старенький добротный дом с сараюшками Зотовых – Колесниковых. В нём жили на моей памяти дядя Коля Колесников со своей мамой - Надеждой.
Это была дородная, красивая некрасовского типа женщина, строгих, устойчивых правил и традиций русской старины. В последствие, почти на том же самом месте, был выстроен добротный, на высоком фундаменте, дом с четырёх скатной крышей укрытой железом.
Рядом с домом, ближе к улице, нашёл своё место колодец с возможностью свободного доступа к нему сельчан и мимо проезжающих, сторонних людей.
Я помню дядьку Николая, работающего дежурным по вокзалу – посту, регулирующим работу семафоров, железнодорожных стрелок и шлагбаумов переезда. На работу ему ходить было совсем близко, пост был расположен совсем не далеко, мимо дома тётки Насти Бакаевой, через посадку, метров сто пятьдесят – двести. Потом дядьку Колесникова перевели работать на маневровый тепловоз, который за частую, возил наш школьный пассажирский вагон из Евдаково на станцию Сагуны и обратно.
После того как железная дорога была электрифицирована, дядька Колька значительно реже возил наш школьный вагон маневровым тепловозом.
Он ходил в строгой железнодорожной форме, роста выше среднего, стройный и серьёзный, по-мужски красивый. Внешне, на мой взгляд, он очень был похож на всем известного поэта В.В. Маяковского.
Женат дядька Николай, был на нашей соседке Крамаревой Марии Павловне, близкой подруге нашей самой, старшей сестры Нины Егоровны. Это была очень завидная и красивая пара молодых – жениха и невесты. Свадьбу гуляли традиционно красиво, с возможным размахом и бытующим ритуалом. Были здесь рясне и тройка с колокольчиками - бубенцами и гармошка с традиционным бубеном и очень красивым петухом.
Наш отец, Егор Захарович Чибисов, имел давнюю крепкую и надёжную дружбу с родителями дядьки Кольки. Эти добрые, крепкие и доверительные отношения перешли (как бы по наследству) к дядьке Николаю и нам. Он стал, заинтересованно учится у нашего отца пасечному делу. В последствие отец говорил, что Николай его уже превзошёл, теперь он подсказывает ему о некоторых современных особенностях работы на пасеке, с пчёлами.
Отношения нашей семьи и семьи дядьки Николая, были очень тёплыми, весьма доверительными, можно сказать родственными. Дядька Николай, хотя и был моложе нашего папаньки, но внутренняя закваска его характера отвечала всем требованиям деревенских «мамонтов», только он представлял уже более просвещённую, современную кагорту этих людей. Тётя Мария была видная женщина, внимательная, расторопная домашняя хозяйка и весьма добросовестная работница колхоза. Она успевала везде и там где была она, всегда был порядок и учтивость.
У дяди Коли и тёти Марии, было двое детей: Валя – первенец и Витя продолжатель патриархальных традиций семьи Колесниковых и в некотором смысле Крамаревых. Валя была наделена южнорусской, природной красотой и славянской ведической мудростью. У неё полноценная семья, продолжающая традиции отцовского, прекрасного рода – племени.
Витя – Виктор Николаевич, так же всегда отличался усидчивостью и способностями к учебным и разным дисциплинам. Сегодня это красивый молодой мужчина, имеющий высшее образование, заслуженный авторитет и уважение, как на службе - так и в быту. Заботливый сын, собиратель и хранитель хуторской самобытности, всеми силами способствующий не утрате хутором своей идентичности.
Следующим по улице, был дом – усадьба знаменитого мельника – мирошника, столяра и просто замечательного, но несколько противоречивого человека – деда Кулеша –Дмитрия Кулешова. Это был по своему красивый и видный, крепкий, крупной кости, с благородной Толстовской бородой - старик, настоящий предводитель наших деревенских «мамонтов». Он мне казался, в одно время, копией Великого писателя Льва Николаевича Толстого.
Его мудрые, улыбчивые, с лукавым прищуром глаза, располагали к доверию и привлекали, нас малышей, незримой теплотой его души. У него была жена - приятная и добрая старушка, много детей, насколько помню – это было пять женщин: каждая из них по - своему интересные и примечательные. Семья была добрая и отзывчивая, у них как я считал, очень много родственников, так как около их дома всегда стояло много телег с приезжими людьми.
По-соседству, с южной стороны деда Кулеша, жила семья Николая Михайловича Колесникова – нашего доморощенного Кулибина. Он работал одно время на железной дороге, но в последствие перешёл в передвижную механизированную колонну на станции Сагуны. Выходными и отпускными днями он подрабатывал устройством колодцев нам - деревенским жителям. Многие дома и приусадебные постройки уже разрушены, а вот колодцы в порядке, хоть сейчас доставай живую водицу и утоляй жажду.
Жена его Мария была крупной женщиной, работала в колхозе и воспитывала двоих ребят: Анатолия и Володю. Отзывчивость и готовность помочь, прийти на помощь не только хуторянину, но просто случайному человеку, попавшему в беду, отличала дядьку Николая и его семью.
Отец Николая, бывший железнодорожник, дед Михаил Колесников (по двору Бондарев), жил в хуторе на одной из улиц нашего порядка, с садами и огородами, уходящими в северном направлении. У них был хороший сад: яблони и груши, туда по осени, мы - ребятня иногда наведывались, дед, конечно ругался, но в основном только за поломку больших веток.
Хотя, по правде сказать, в хуторе сады были почти во всех полноценные и роскошные и даже с уникальными для нашей местности садовыми культурами. Но, нам пацанам важно и интересно было рискнуть, по - шастать в чужих садах, хотя иногда, потом и были весьма строгие беседы с родителями.
Буквально рядом, через плетень в большом доме с высокой дым отводящей трубой, обустроилась семья деда Гавриила, ещё совсем недавно жившая в железнодорожной будке – маленьком доме в полосе отчуждения железной дороги.
Дед Гавриил, работал обходчиком железнодорожных путей, жена – Екатерина была домохозяйкой, с выходом на пенсию деда Гавриила, вся семья переехала на «Сахалин». В их семье было трое дочерей: Аня, Раиса и Валя, их фамилия была – Землянские. Девушки были чернявыми и загадочно красивыми. Старшая дочь Аня вышла замуж на станцию Сагуны, где и проживает в настоящее время. Рая после окончания Сагуновской Средней школы уехала в Воронеж учиться, а где сейчас проживает установить не удалось.
Младшая – Валя училась на один класс позже меня, но вечерами мы гуляли вместе в одной компании. После окончания школы вышла замуж за Литвиненко Василия Стефановича, старшего брата знаменитого Ректора Санкт-Петербургского Государственного Университета Владимира Стефановича.
Посреди «Сахалина», была хорошо обустроенная усадьба дядьки Гришки, третьего брата из большой фамилии Крамаревых. Это был приятный мужчина выше среднего роста, болевший от боевых ран войны.
Семья его состояла из жены, трёх сыновей и одной дочки. Ребят звали: старшего Владимир, среднего Борис, затем была Галя и, самым младшим был Коля. Жена дядьки Гришки, Екатерина была родом не из наших мест, а где-то из соседних краёв. Она работала в колхозе, одновременно успевая хорошо выполнять всю работу по дому, ровно так, как и многие другие мамы колхозных деревень.
Рядом, но как бы в стороне от усадьбы дядьки Гришки, во вновь построенном доме поселилась, сравнительно не большая семья сына бабы Марфуни Егора Давидовича, из пяти человек. У них было трое детей: сын Анатолий, мой одногодок и одноклассник, младший Сергей и маленькая, белобрысенькая Таня. Дядька Егор Давидович работал машинистом на тепловозе, а затем на электровозе, его жена работала на разных работах в колхозе.
В ложбине, у самого оврага, небольшого отводящего воду с полей, жила семья Окшиных: Ивана Ивановича и Его жены Александры. Иван Иванович работал на железной дороге, был добрым и отзывчивым мужчиной, рулила всем в доме тётка Шура в девичестве Бакаева.
Семья состояла из двух парней: Ивана, Алексея и девочки Вали. Их семейное гнездо располагалось когда-то в отдельно стоящей усадьбе с большим огородом, на пригорке недалеко от железнодорожных путей, напротив кладбища.
Эта семья была добрая, несколько замкнутая, но дружная и очень работящая. В дальнейшем, они переедут в дом деда Ягорка – Яицкого Егора Фёдоровича, весьма выдающейся и замечательной личности нашего хутора.
Соседями Окшиных, была большая семья Краснорудских, их отец работал на железной дороге, мать управлялась по дому. Со временем дети разлетелись по стране, как и во многих семьях нашего хутора, а их родители вышли на пенсию, мать иногда выходила на работу в колхоз.
В добротно обустроенном доме, между Краснорудскими и Зайченко, жила семья Петра Филипповича Яицкого, старшего из сыновей Филиппа Егоровича Яицкого, нашего можно сказать соседа через дорогу. Пётр Филиппович Яицкиё был видным - симпатичным мужчиной и весьма уважаемым человеком не только на Сахалине но и во всём хуторе!
Петру Филипповичу судьбой было уготовано пройти две войны и не то что пройти, а воевать непосредственно на боевых позициях и остаться живым - это уже можно назвать подвигом.
В 1942 году дядьку Петра – молодого, восемнадцатилетнего парня призвали на службу в Советскую Армию. После не длительной подготовки на младшего командира, он был отправлен в боевые части – на фронт. С боями он участвовал в форсировании ряда рек: таких как: Днепр, Неман, Висла, а уже непосредственно от границы с Восточной Пруссией, его и не малую часть однополчан отправили на Восток для разгрома Японских агрессоров.
После разгрома Японии в 1949 Пётр Филиппович, будучи неоднократно раненным, вернулся домой. За боевые заслуги дядька Петро неоднократно награждался боевыми орденами и медалями, в том числе Орденом Боевого Красного Знамени. Его уже мирный, добросовестный труд на железной дороге - неоднократно отмечен, наградами мирного времени.
У Петра Филипповича и его жены Марии Дмитриевны, первыми были три девочки – Шура, Аня и Надя, младшим был сын Дмитрий.
Старшая дочь Шура, после окончания Сагуновской Средней школы №74, поступила в Бутурлиновский Мукомольный техникум на финансиста. После окончания техникума была направлена по государственному распределению в воинскую часть начфином, во Владимирскую область. В настоящее время, выйдя на пенсию оказывает посильную помощь дочурке в воспитании внучки.
С их средней дочерью Аней, я учился с первого класса и сидел рядом с ней на одной парте, так пожелал мой отец. После окончания школы, Аня закончила Мясо - Молочный техникум в городе Россошь и выйдя замуж за Деркачёва Владимира, они завербовавшись уехали на работу в Северную Воркуту.
Ребята проработали там тридцать лет и только после тяжёлой болезни Володи вынуждены были переехать в Московскую область, Орехово-Зуевский район. После ухода Володи из жизни, Аня теперь живёт, находясь на пенсии, поближе к своим детям, которые работают в Москве. Старший сын Андрей уже имеет свою семью, состоящую из жены – Юлии, сына Илюши и дочери Лизы. Младший сын окончил МГУ им. Ломоносова, наверное как минимум кандидат наук, там же в МГУ им. Ломоносова преподаёт студентам.
Младшая из дочерей дядьки Петра и тётки Марии Надежда успешно окончила школу и поступила в Новочеркасский Электровозный техникум. На втором курсе весьма успешной учёбы Надежду подкосила тяжёлая и нелепая болезнь, по истечении времени Надюши не стало! Конечно такое не могло не сказаться на родителях – особенно на Петре Филипповиче, который можно сказать, безвременно покинул наш бренный мир.
Их долгожданный сын Дима, был младше моего поколения, но был рослым и толковым парнем и мы его почти всегда брали в свою компанию. Учился Дима всегда: и в школе и техникуме хорошо при отличном поведении. В настоящее время с женой Ниной он проживает в рабочем посёлке Подгоренский. Вылетевшая из их «гнезда» дочурка Женя проживает уже со своей семьёй в городе Воронеже. Её семья состоит из прекрасного мужа: Евгения и двух сыновей, Диминых внуков: Дмитрия и Андрея.
В следующем по соседству доме, жил Зайченко Дмитрий Степанович – весьма колоритная, замечательная и легендарная личность, с женой Марией и приёмной дочерью Олей. Корни его фамилии берут своё начало в Днепропетровской области. Ему было суждено судьбою понести безвинно, суровое наказание, в виде тюремного заключения на целых восемь лет, за убийство уполномоченного комсомольского активиста, которое он не совершал.
Не задолго до его ухода в иной мир, будучи безнадёжно больным, об этом он поведал Петру Филипповичу Яицкому, своему уважаемому соседу. Да бывали и такие, к сожалению не так уж и редки случаи в жизни наших людей и сейчас….
Замыкал весьма зелёную и можно сказать даже ухоженную улицу Сахалин, дом матери и сына Землянских – Галанов. За ними шла дорога на Юг, в сторону станции Сагуны, мимо Здания, Казармы и будки – домика, в которых жили рабочие железной дороги с семьями.
2
Хутор.
Главная хуторская грунтовая дорога, ведущая в хутор Крамарев, конечно одна, но в неё вливаются несколько: дорога с улицы Сахалин и тропинки от Поста – Вокзала – 728 километра.
Главная дорога идёт с восточного направления всей окоёмы, через железнодорожный переезд по хутору и дальше в западном направлении просёлочных дорог.
Почему главная, да потому, что она выводила на все направления главных дорожных артерий района, области и страны.
Все остальные дороги были как бы, не основные, а дополнительные – сезонно возможные. Хотя ими очень часто пользовались, это было весьма удобно и сокращало путь к искомому пункту поездки. Но в зиму снежных заносов и в весеннюю распутицу проехать по ним было проблематично, а если застрянешь, то помощи, если самому за ней пешим ходом не пойти, можно не дождаться.
На пересечении главной дороги, с примыкающей дорогой из Сахалина и тропинки от Поста, наша основная хуторская дорога делает небольшой изгиб и уверенно вступает на территорию хутора.
Слева, буквально в нескольких метрах от дороги, добротно обустроился дед Ягорок – Яицкий Егор Фёдорович, со своей супругой – бабой Агафьей Семёновной - Ягорчихой! Весьма приятной и доброй старушкой - знахаркой, великой труженицей усадьбы, сада и огорода. Урожаи овощей выращенные бабой Ягорчихой, можно было представлять прям сразу же хоть на общесоюзную выставку. Многие женщины – хозяйки и не только нашего хутора, просили бабу Ягорчиху научить их так же выращивать и никогда она никому не отказывала.
В следующем доме, по соседству, жила большая семья Радченковых, Петра Никитовича, тётки Машки и восьми человек детей.
Старшим всемье был Николай, его я смутно, но помню в момент его возвращения из Армии. Это был молодой мужчина, высокого роста – настоящий гренадёр – красавец. Надо отметить, что в наших краях человек в военной форме и при погонах всегда пользовался заслуженным доверием, уважением и не побоюсь этих слов – любовью!
Николай как – то быстро уехал куда – то, говорили по вербовке, вроде бы на Север, но точно конечно не помню. Смутно припоминается, что как – то, по истечении какого – то времени, он приезжал домой, в гости. Но его приезд почему – то плохо отложился у меня в голове, хотя я у них почти постоянно находился, играя с Васькой, моим одногодком и такое событие ну никак я не мог пропустить.
Так, например если случалось, а случалось почти постоянно, либо залезть буквально «по уши» в грязь, если летом, зимой и особенно весенним паводком промокнуть «до макушки», то я бежал за помощью, к тётке Машке – к Радченковым. Я всегда знал, что меня там всегда обогреют, обсушат и накормят, ведь домой идти – это значить быть строго наказанным с возможностью несколько дней в наказание «сидеть» дома.
Кроме Николая в семье Радченковых были: Шура - Санька, Володя, Аня, Нина, Алексей, Васька и самая младшая Надежда. Судьбе было угодно, что бы наша семья Чибисовых и их семья Радченковых, были не только близкими во взаимоотношениях, но и дальними родственниками.
Почти все дети наших семей были погодками и до окончания школы учились вместе – ходили в один класс. Вместе росли, познавали азы хуторской и разной жизни, девчонки были подругами, а мы пацаны - друзьями. После окончания школы, дети семьи Радченковых, как и нашей семьи, разлетелись по городам нашей необъятной, страны и каждый как мог, устроил свою жизнь.
В хорошо обустроенном доме, расположенном выше дома Радченковых, жила семья Борщевских, железнодорожного рабочего Филиппка, из четырёх человек – сына, его, жены и дочери Галины. Почему такое уменьшительно ласкательное имя Филиппок, так уж повелось на хуторе, этого не большого роста, но достаточно приятного мужчину звать Филиппком.
Всем домашним хозяйством управляла его жена тётка Манька, так её звали по хуторскому. Их сын и брат Галины уехал из дому - в люди, очень рано и о нём мало что известно.
Дочь Галина, была симпатичной и весьма ухоженной девушкой. Она пользовалась заслуженным вниманием мужчин и взрослых парней.
После окончания Павловского Педагогического училища Галя вышла сразу же замуж за одного из руководителей соседнего колхоза. Вскорести они всей семьёй переехали туда на постоянное место жительства. Это было село Сончино – центральная усадьба колхоза миллионера Каменского района имени XX – го партийного съезда КПСС. .
В последствие этот дом купила семья Николая Гайдукова – работника железной дороги. Их семья была, относительно соседей, совсем молодая и интересная.
Детвора, на то время была совсем маленькая - дошкольная, кроме Алексея и Лиды, но дети были добрые и приятные в отношениях, как и их родители. Витя был постарше Саши – белобрысого улыбчивого мальца. Их мать Анастасия в последствие подменила, Крамарева дядька Павла в нашем маленьком, но так нужном всем Сельмаге.
Сегодня Саша и Витя являются жителями Родовой усадьбы и своей настоящей жизнью поддерживают до конца не угасшую свечу нашего родного хутора!
По соседству с семьёй Гайдуковых, чуть выше, жила семья Якова Самойловича Крамарева. Если мне не изменяет память, он был самым старшим из целой плеяды братьев Крамаревых, детей Самуила Яковлевича Крамарева, полагаю одного из старейших потомков и основателей нашего хутора.
Дядка Яшка и тётка Фёкла (Вэкла), имели детей – троих парней: Владимира, Ивана и Николая. На моей памяти – это были взрослые семейные мужчины, но совсем разные по характеру.
Владимир с женой Фаиной и сыном Владиком, жили в Ленинграде и ежегодно приезжали к родителям на мотоцикле «Ирбит». Их приезд был знаменательным событием не только для взрослых, но и для нас пацанов. Я, будучи немного постарше, дружил с их сыном Владиком, был всегда принимаемым в доме дядьки Яшки и тётки Вэклы. Отец Владика Владимир и мать - тётка Фаина всегда для меня привозили из Ленинграда в память, какой - либо подарок.
К их приезду, подгадывали свой приезд, с семьями и детьми, его братья Иван и Николай. Иван приезжал из далёкого Магадана с женой Ангелина и сыном Володей, а Николай из Ленинграда с женой Валентиной, дочерью Иришкой и сыном Алёшей.
Мне поручалось присматривать за детьми и, я это поручение с гордостью, добросовестно старался исполнять.
В последующем дети Якова Самойловича и тётки Вэклы, стали приезжать на жигулях, москвиче и запорожце, но это – к тому времени, уже не вызывало такого оживлённого интереса. Жизнь менялась, а с нею и мы менялись взрослея.
Чуть выше по улице, соседями дядьки Яшки и тётки Фёклы, были Перуновы, Власовы по двору. Помниться c ними жила очень не простая, как нам детворе казалось, чуть ли не сказочная колдунья – баба Власыха. Конечно, это были наши детские страхи, но страхи скажу вам действенные, конечно сегодня смешные!
Бабушка была матерью дядька Петра, заслуженного ветерана и инвалида Великой Отечественной войны, нас пацанов, всегда одаривала пряниками и конфетами, для поминания умерших родственников. Немного об их семье, выше в начале изложения, я уже упоминал и повторяться пока не буду.
Соседями Власовых была семья весьма колоритного мужчины Яицкого Филиппа Егоровича, бывшего работника железной дороги, к тому времени вышедшего на пенсию. Семья состояла из деда Филиппа, его жены – бабы Приськи (Ефросиньи) и четырёх детей: трёх парней и одной девушки Катерины.
Смутно, но припоминается яркая свадьба Катерины, её выдали замуж в село Юдино, расположенное у самого придонья, нашей родной стороны.
Ребята: Василий, Владимир и Иван, были погодками моих старших сестёр и брата Володи.
Василий пошёл по пути железнодорожника, окончил техникум и по распределению стал жить и работать на железной дороге, в Россошанском районе. В последствие Василий забрал к себе и родителей.
Володя и Иван окончили Павловский сельхозтехникум, затем заочно и Воронежский Сельхозинститут. Иван обустроил свою жизнь в городе Ростове на Дону. Володя проживает в городе Воронеже, окончив преподавательскую деятельность, вышел на заслуженную пенсию.
Их дом купила переехавшая к нам на хутор большая семья тётки Варьки. Они до этого жили в соседнем, как тогда говорилось, не перспективном хуторе Сидоренковом. В семье тётки Варьки было девять детей, но не все жили с ней: некоторые были в интернатах и детских домах, а с нею было четверо ребят школьного возраста.
Дети были добронравные, возможно простоватые и совсем непрактичные, какие – то беззащитные, по – моему мнению не очень приспособленные к самостоятельной, не простой жизни.
Как сложилась их судьба - ни ведаю, конечно, иногда по приезде в хутор какие – то слухи «мелькают», но слухи – не факты…
Буквально посреди хутора, не далеко от колхозных амбаров, напротив нашего дома, через улицу, жили одной семьёй, но в двух домах: учитель – Никитенко Алексей Тихонович с супругой Шурой, сыном Владимиром и её родители: дед Серёга и баба Лысовэта (Елизавета).
Дед Серёга был красивым с бородой и усами как у Василия Ивановича Чапаева, ему под стать была и баба Лысовэта.
Сергей Моисеевич, был тёплым и общительным человеком и всегда по - доброму относился к нам – ребятне, иногда поступающим и не почтительно и не очень вежливо. На нас – ребят, он и его присутствие действовало как - то особенно, сдерживало от откровенных глупостей.
Их, с бабой Лысовэтой, дочь и супруга Алексея Тихоновича, тётка Шурка, была женщиной своей внутренней культуры и своеобразного характера. В каких – то хуторских, иногда возникающих не стандартных событиях она иногда участвовала и иногда даже громко. Жили они как – то не очень публично, можно сказать даже скромно. Всегда гордились их сыном - Володей, очень хорошо учившимся в школе.
В последующем Володя окончил Московский университет и работал на Севере – в Магадане большим начальником. Он иногда приезжал в гости к родителям и старикам. Внешне Володя действительно выглядел приятным ( мне казалось очень похожим на артиста Казакова - человека Амфибию, из известной книги и фильма) молодым мужчиной с красивой и стройной женой. Они любили кататься на велосипедах и, я часто встречал их вместе: загорелых, спортивных и не привычно для хутора, в шортах.
Соседкой, учителя и деда Серёги, была баба Гаша - немая, жившая в небольшом домишке, расположенном в глубине большого двора дядьки Шурика – почти на самой меже, весьма ухоженном как снаружи, так и внутри.
Это была очень добрая и справедливая бабушка, весьма приветливая и отзывчивая. Нас ребят любила всех: и своих и чужих и, мы ей платили тем же. Одно время с нею жила тётя Зоя с сыном Славиком, потом они переехали в райцентр Подгоренский.
Помнится, когда мы с пацанами - одногодками приезжали в военкомат районного центра Подгоренский, то всегда заходили покушать в столовую. Тётя Зоя работала в районной столовой и всегда подходила к нам, иногда угощала нас очень вкусными пирожками бесплатно. Она всегда приглашала нас – ребят в гости к ним домой и до трудового поезда (электрички), мы играли у них дома со Славой и пили чай.
Бабушка Гаша, была матерью: как тёти Зои, так и дядьки Шурика, мужа нашей деревенской учительницы – Анны Алексеевны Рогозиной – Даниленко. Их дом достаточно большой выходил почему – то глухой стеной на улицу, окнами во двор, что было на хуторе редкостью. Наша семья дружила очень тесно с семьёй дядьки Шурика.
У них в семье были очень красивые дети: старшей была Валя, по младше была Маша - очень интересная и весьма талантливая девушка. Она с детства проявила свой исключительный талант художницы – творческой личности.
Их сын, Саша – мужик, так его звали за способности в радиотехнике и какую-то внутреннюю и внешнюю серьёзность, после школы стал служивым Балтийского военно-морского флота. Младшей была Таня – очень красивое и ласковое дитя, подрастая, становилась весьма привлекательной и интересной девушкой.
Где - то к 1965 году они переехали жить в село Большая Хвощеватка, которое во многом являлось донором населения нашего хутора.
Дом дядька Шурика Даниленко, купил дед Aлёшка, Крамарев Алексей Демьянович, сын деда Дымка –Демьяна Наумовича, в прошлом очень видного человека и уважаемого коммерсанта. Не исключено, что и название хутора так же, с его фамилией каким-то образом связано.
У деда Алёшки и его жены были два сына и дочь, его жена была видная, но хромая женщина: приветливая и внимательная, не шумливая хозяйка этой усадьбы – подворья и конечно дома. Сыновья: старший Василий и младший Иван, уехали жить в Лискинский район, куда чуть позже забрали сестру Марию и родителей.
Соседями деда Алёшки, были: Сахнов Николай Тихонович - его племянник и Передереева Мария Давидовна, дочь бабы Марфуни – Марфы, живущей с её сестрой теткой Галиной и её сыном Алексеем, при самом конце нашей улицы – над оврагом у пропуска железнодорожной насыпи.
Сахнов Николай был сыном бабы Ивги – Жени, дочери Демьяна Наумовича Крамарева, весьма добрый и отзывчивый человек, работящий и не злобный мужчина, любил своих девушек: жену Марию и дочерей: Любу, Веру, Надю и сына Сергея. Их большой и приветливый дом располагался напротив клуба, это позволяло киновщику зачастую обращаться к ним за мелкими услугами и некоторым инструментом.
Люба, после окончания школы, уехала учиться и выйдя замуж, обустроилась семьёй где-то в Зарайске, точно не помню. Надежда, так же окончив школу, покинула хутор для учёбы в Зарайске и дальше образовала свою семью и пишет в Одноклассниках вот такие сердечные стихи:
«Для мамы сына нет роднее … Сын для нее — родная кровь !!! Не может что-то быть сильнее … Чем к сыну матери любовь !!! Не будет маме безмятежно … В тревоге за тебя родной … А сын шепнет на ушко нежно: Не бойся мама, я с тобой.!!!!!!!»
В родительском доме их семьи осталась Вера, теплом своей души и всегдашней участливостью к попавшему в трудности, сохраняет не гаснущую свечу Нашего родного, уходящего в историю Крамарева хутора. Их сын и брат Серёжа трагически погиб на стройке в городе Зарайске.
Выше их дома жила бабушка Федосья – деревенская повитуха, после неё там проживала тётка Кизымка, после неё в этот дом переехала баба Оныська (Анисья) - жена деда Ёвхима (Ефима) во время войны служившего немцам старостой. Так как на нём крови не было, люди пожалели его, упросив бойцов Красной Армии не убивать и не судить его. Вот такой не злой, а может в чём – то и здравомыслящий народ: наши родные, близкие и соседи, проживал в наших общих «гнездах» деревенских родных хуторов.
Потом там поселилась семья тётки Веры Остроушко, их отец Яков, был бригадиром железнодорожников и товарищем нашего Отца, а дети нашими друганами.
К тому времени их отца – Якова уже не стало, старшие: два брата Иван и Василий и сестра Шура были уже в другом городе и имели свои семьи. Старшая из сестёр вышла замуж за самого видного хуторского жениха Пухова Ивана. Так, что с тётей Верой остались Борис и Зоя, очень добрые и отзывчивые ребята. С Борей мы всегда дружили и эти тёплые, доверительные отношения полагаю, остались между нами и по сей день!
В соседнем доме жила большая семья Тулиновых – Павла папиросы, бывшего рабочего железной дороги, сильно страдающего неизлечимой болезнью.
Самых старших детей я не помню, так по переезду из Здания на хутор их семья состояла из шести человек: отец Павел, мама Дарья и четверо детей.
Старший Иван, учился с моим братом Алексеем в одном классе. Лида Тулинова была на год старше меня, Алексей её брат на год моложе меня. Самым младшим был Владимир, друг нашего отца – Чибисова Егора Захаровича.
Тулиновы ребята были весьма способными к учёбе ребятами и все хорошо учились при отличном поведении. Спустя некоторое время, они переехали в райцентр Подгорное, рабочего посёлка Подгоренский и этот дом один из первых опустел, а потом его не стало – его разрушили. Этот дом был первым ушедшим в небытие нашего хутора.
С северной стороны Тулиновых жил дядька Максим Борщевский, с матерью – бабой Параской, женой Раисой и пятерыми детьми – три девочки и два парня. Дети семьи дядьки Максима: Нина, Коля, Валя, Тоня так же разъехались по нашей необъятной стране – России. Серёжа трагически погиб при невыясненных обстоятельствах.
Завершал порядок домов этой улицы дом с дворовыми постройками дядьки Мишки Галушкина, тётки Марии и тремя детьми. Их дочь Лида, выйдя замуж и Жора женившись, стали жителями села Большая Хвощеватка.
Младший Алексей, женившись на Лиде Гайдуковой, переехал с ней жить в совхоз Лискинский, расположенный рядом с знаменитой узловой железнодорожной станцией страны - Лиски!
Между улицами ближе к школе разместился вне порядка дом бабы Милки, с двумя дочерьми и внучкой. Старшая Нина, рано выйдя замуж уехала, забрав дочь в Ростов. Младшая Галина выйдя замуж так же выехала в соседний с нашим, Каменский район. Куда потом забрала и бабу Милку.
Сестра бабы Мылки, тётка Наташка - Натаха, с дочерью Валей жили, словно по завету на другом конце нашей улицы, у которой мы – детвора, так любили собираться зимними вечерами.
С западной стороны, началом нашей улицы (на которой жила наша семья – Чибисовых), была сельская - хуторская начальная школа (4 – класса), с приусадебным участком и не большой спортивной площадкой.
Первыми учителями хуторских детей и даже, если мне не изменяет память, детей ближайшего к нам хутора Хайковый (народное название - хутор Бедный), были Никитенко Алексей Тихонович и Рогозина (Даниленко) Анна Алексеевна.
Алексей Тихонович, был выше среднего роста, с тёмно-русыми, густыми, едва седеющими волосами. Одевался он по - городскому, в отглаженный костюм, рубашку с галстуком и хромовые сапоги с галошами, которые он всегда снимал при входе в класс.
В наружном кармане пиджака всегда виднелся держатель авторучки, точно не помню, но почему-то мне казалось с красными чернилами. Авторучка была очень красивой, мне казалось, что и удобной, Алексей Тихонович, когда волновался доставал её из кармана и перебирал её в своих несколько израненных на фронте пальцах.
Алексея Тихоновича и Анну Алексеевну все хуторяне и тем более мы дети, чтили и уважали, они были вне критики. Авторитет учителей вообще, а наших Алексея Тихоновича и Анны Алексеевны, тем более - был непререкаем.
Над дверью при выходе (за входом) из класса висел портрет Владимира Ильича Ленина, мы дети, сидя за партами, всегда имели его портрет перед глазами. Справа и слева от портрета висели не большие плакаты - стенды с правилами и образцами по чистописанию и таблицами умножения. Немного ниже висели плакаты со словами разбитыми по слогам (ма - ма, па – па,ма – ша, ра – ма и т.д.).
Первым уроком пения мы распевали две песни: «У дороги чибис он волнуется чудак…» и « То берёзка, то рябина, куст ракиты над рекой…». Учили нас в нашей начальной школе хорошо и правильно, воспитывали, закладывая в нас – детей лучшие черты русского – Советского человека и гражданина.
3
Жители улицы нашего порядка.
Следующим домом улицы нашего порядка, после школы, был дом Калашниковых.
Калашниковы, по - хуторскому - просто Моськины, жили в аккурат около нашей, начальной школы. С другой - восточной стороны они соседствовали с дедом Михаилом и бабой Варькой (Варварой) Колесниковыми, по двору - Бондаревыми.
Глава семьи, Пантелей Калашников, вернулся с Великой Отечественной войны несколько раз раненным, прожил буквально не долго.
Строгой хозяйкой и главой семьи осталась его жена - баба Ольга, весьма видная и с остатками былой, завидной красоты женщина, наших Чибисовых, (в девичестве Борщевских) бабушек двоюродная сестра.
Что говорит о том, что в давние, былые времена переселения с Запорожской сечи (по указу Екатерины II),переселялись не просто семьи, а целые Роды (то есть – люди жили ещё Родами, так или иначе, но блюли Род свой).
Это лишний раз свидетельствует о сохранившихся, ещё на то время, Родовых семейных уз (согласно Славянских богов заповедей), не смотря - на давно укоренившееся, Христианство по всей Руси. Подтверждением тому являются сохранившиеся ритуалы Ивана Купалы и других Славянских праздников, которые нисколько не противоречили вечным заповедям Иисуса Христа!
У бабы Ольги и погибшего на войне Пантелеймона Калашникова, дети были ещё довоенного «образца». Старшим был Максим после женитьбы стал жить в селе Сагуны. Следующей была очень добрая, но весьма не заметная, добросердечная, чем-то болеющая, тётя Варя. Следующим ребёнком за Варварой был Владимир геройски погибший на фронте Великой войны.
За Володей следующим ребёнком была красивая, завидная молодуха - тётка Катька, за добросовестный и самоотверженный труд в колхозе, удостоенная Правительством Орденом Ленина.
Несколько младше, Катерины был Николай завидным молодым мужчиной, весьма привлекательным, открытым и приветливым человеком – что свидетельствовало о приличной и порядочной семье с устойчивыми Родовыми правилами просвещённого домостроя. Затем была весьма красивая и видная девушка Аня, которая в последствие завербовалась и уехала на стройки.
Младшим был Алексей работал на железной дороге, пользовался заслуженным авторитетом у старших - взрослых и пожилых людей, был готов всегда отозваться на просьбу о помощи.
Мы, пацаны, так же всегда относились к нему с уважением и он каким – то образом притягивал нас, с дружелюбием общался с нами.
В последствие Алексей женился, чуть ли не на самой красивой и завидной девушке из Здания - Кате Деркачёвой. (именно многоквартирное Здание в полосе отчуждения железной дороги) Поженившись с Катей, они куда-то уехали, вроде бы на Кубань. Как оказалось в дальнейшем, она и конечно все дети Деркачёва Трофима Тимофеевича были нам, детям Егора Захаровича Чибисова, двоюродными.
У тёти Кати Калашниковой был сын Анатолий, как его звал наш отец – Толепа, с которым, в дальнейшем судьба свела нас уже в Ленинграде.
Мы с детства росли вместе, как одна семья и когда Толик пошёл в школу, я долго просился то же в школу и много плакал, но к тому времени мои годы ещё не позволяли мне пойти в первый класс нашей хуторской школы.
Но, я, всё-таки пошёл тайком от родителей в школу и меня учитель как бы принял – не отказал и даже посадил за парту к Толику. Потом, учитель – Алексей Тихонович Никитенко, предложил, сходить домой и попросить у отца рубль на букварь и я вихрем помчался к отцу за рублём, но отца, на тот момент, дома не оказалось, так бесславно закончился мой первый поход в школу.
(Окончание следует)
